Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Такие варианты понадобились бы Кремлю на тот случай, если бы возникли трудности при переговорах с МВФ. Президент, в случае, если бы фонд отказался идти на уступки и заблокировал предоставление кредита, получал возможность «обменять» свои возражения против закона на автомобили на одобрение нижней палатой закона на налог с АЗС. Этот «обмен» вполне отражал бы принцип более равномерного распределения тягот налогообложения между всеми слоями российского населения («пакет законов» МВФ в большей мере задевал интересы наиболее богатого слоя обладателей дорогих автомобилей и несколько смягчал положение «среднего класса»).

Впрочем, вскоре после того как маневры закончились, МВФ тут же вернулся вновь к благожелательному тону в диалоге с Россией, и миссия фонда 30 июня одобрила все предварительные меры, принятые российским правительством, сняв вопрос об АЗС.

Прозвучал и весьма тревожный сигнал на рынке акций российских приватизированных предприятий: вопреки ожиданиям большинства экспертов, этот рынок никак не отреагировал на разблокирование счетов, на которых нерезиденты хранили средства, полученные от реструктуризации ГКО. Отсутствие роста цен на этом рынке вопреки тому, что увеличилась свободная рублевая масса, объяснялось, скорее всего, тем, что нерезиденты, иностранные финансисты, ждали отмены ограничений ЦБ, наложенных на валютный рынок, которые были сняты по настоянию МВФ с 29 июня.

Следовательно, на валютный рынок вслед за нерезидентами могли устремиться и свободные средства российских банков, на корсчетах которых уже накопился «навес» в размере свыше 70 миллиардов рублей. Это перераспределение денежной массы в финансовой сфере, по мнению экспертов, могло оказать серьезное угнетающее давление на рубль и подхлестнуть инфляцию до значений гораздо более высоких, чем в предшествующие месяцы. Соответственно, российской экономике был бы нанесен весьма болезненный удар.

Однако ряд специалистов полагал, что в действительности западный капитал, полученный от реструктуризации ГКО, слишком незначителен, чтобы его вкладывать в доллары. Более выгодной сферой его вложения могли бы стать долговые обязательства российских предприятий. В частности, наблюдался резкий, более чем в два раза, скачок стоимости российских долгов. Особой радости это обстоятельство российскому бизнесу не доставляло, так как скупка долговых обязательств — наиболее легкий способ изъятия собственности у ее владельцев.

Об опасности таких тенденций предупредил новый глава Госкомитета по телекоммуникациям А. Иванов, который отметил, что западный бизнес активно занимается скупкой долгов российских предприятий связи, что грозит полной утратой контроля над этой жизненно важной для государства сферой. Аналогичная опасность угрожала практически всем инфраструктурным отраслям российской экономики.

Так, долги относительно благополучной компании РАО «ЕЭС России» почти на 10 миллиардов рублей перекрывали суммы, зависшие у потребителей. Трудно было оценить все возможные стратегические минусы, которые могли стать следствием подобной экспансии Запада на рынке российских долгов.

В этой связи обратило на себя внимание и следующее обстоятельство. Несмотря на то что в Кельне лидеры «семерки» уверили Б. Ельцина и С. Степашина, что в ближайшее время основные кредиторы не станут объявлять России дефолт, «независимые» от своих правительств американские инвестиционные фонды, накопившие облигации по долгам Лондонскому клубу на несколько миллиардов долларов, объявили, что не могут дать России отсрочку. Международное рейтинговое агентство «Fitch IBCA» снизило рейтинг этих облигаций до уровня, который означал дефолт, то есть невыполнение Россией своих обязательств.

Вследствие внезапной угрозы начала судебных исков со стороны этих фондов против России на переговоры в Нью-Йорк вылетал российский министр финансов М. Касьянов. Хотя он и снял угрозу предъявления России судебных исков американскими инвестиционными фондами, однако их согласие не подавать в суд потребовало уступок со стороны РФ. В частности, М. Касьянов был вынужден согласиться на то, чтобы переговоры с нью-йоркскими портфельными менеджерами велись постоянно (в полуторамесячном режиме), что означало — эти инвесторы намерены в обозримой перспективе держать Россию «на крючке». России вновь напомнили о том, что она не должна делать слишком резких движений, в том числе и защищая свои внешнеполитические интересы.

Помимо роста внешних факторов потенциальной дестабилизации ситуации в России наблюдались мощные внутриполитические факторы обострения напряженности, обусловленные рядом происшедших «структурных» изменений в российской политической ситуации, имевших принципиальный характер.

Окончательно выяснилось, что попытка Кремля подчинить своей «придворной» группе (бывшего исполнительного секретаря СНГ Б. Березовского и президента «Сибнефти» Р. Абрамовича) основные финансовые ресурсы, нужные «семье» в борьбе за удержание власти, окончилась на этом этапе в принципе безрезультатно.

В силу этой неудачи, «семье» пришлось согласиться с восстановлением прежней схемы сдержек и противовесов в окружении президента, со «вторым изданием олигархической республики», несмотря на то, что сам президент уже практически был не в состоянии сохранять в нем баланс. Борьба между противоборствующими группировками в окружении президента могла стать детонатором серьезных потрясений, крайне опасных для любого режима, раскола в верхах.

Стало очевидным, что плюрализма в окружении □резидента избежать не удастся и ситуация обречена оставаться предельно взрывоопасной. Б. Ельцин и его режим для своего политического выживания должны были попытаться существенно ослабить влияние оппозиции и сформировать максимально лояльную Думу, которая помогла бы президенту решить не только проблему дальнейшего пребывания у власти, но и сделать это пребывание максимально спокойным.

К тому же, по предположениям ряда политологов, Б. Ельцин и его окружение более или менее определились с тем, как решить задачу о продлении своих властных полномочий.

Озвученная президентом на встрече с руководителями региональных законодательных собраний идея о том, что «тут многие говорят, что нужно оставить все как есть» и продлить срок полномочий всех выборных органов, как известно, не нашла поддержки у элиты. Отсюда, заключили наблюдатели, у Б. Ельцина остается лишь «вариант Милошевича», то есть стать президентом «другого» государства, решив, в частности, вопрос о российско-белорусском Союзе. Другой вариант, — ускорить вопрос преемника, о чем неоднократно декларировал Б. Ельцин.