Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Леворадикалы шли на выборы 1995 года отдельно. Коалиция «Коммунисты — Трудовая Россия — За Советский Союз» (В. Тюлькин, А. Крючков, В. Анпилов, А. Пригарин) почти достигла, к удивлению многих аналитиков, пятипроцентного барьера, получив 4,53 процента голосов и опередив, например, гайдаровский «Демократический выбор России». И это при полном отсутствии телерекламы в гораздо более благоприятной, чем в 1999 году, социально-экономической ситуации в стране. В 1999 году леворадикальные силы, не сумев договориться между собой и тем более с левым «Движением в поддержку армии» и КПРФ, создали два соперничавших на одном и том же электоральном поле блока, которые объединял лозунг «За возрождение СССР». Протестный фактор в настроениях электората, несмотря на низкие рейтинги леворадикалов, не следовало недооценивать. Согласно данным социологического опроса, 43 (!) процента россиян считали развал Советского Союза величайшей трагедией и главной причиной всех нынешних бед.

Таким образом, на левом фланге вырисовывались четыре течения:

1. Планировавшийся избирательный блок «За Победу» — на основе КПРФ Г. Зюганова — не состоялся в том виде, как он был задуман. Фактически был выдвинут список КПРФ с включением в него ряда известных деятелей родственных общественно-политических организаций, выходцев из расколовшихся партий и движений левого толка. Рейтинг КПРФ согласно опросу ВЦИОМ 20–24 августа — 31 процент, фонда «Общественное мнение» 21–22 августа — 21 процент.

2. «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и науки» (ДПА) В. Илюхина — А. Макашова также не стало блоком, но решило идти на выборы самостоятельно. Существенного расширения движения не предвиделось. В рейтингах на конец августа ДПА не значился, поскольку по-прежнему ассоциировался, несмотря на заявления о предстоявшем выдвижении собственного списка, с КПРФ. Экспертная оценка возможного охвата электората — 4–6 процентов.

3. «Коммунисты, трудящиеся России — за Советский Союз (коммунисты России)». В блок вошли Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) В. Тюлькина, Российская партия коммунистов (РПК) A. Крючкова, Российская коммунистическая партия — КПСС (РКП — КПСС) А. Пригарина. Одним из первых (вслед за правым «Голосом России» К. Титова) 26 августа 1999 года официально зарегистрирован Центризбиркомом. В рейтингах попадал в раздел «другие», которым в общей сложности опросы общественного мнения отводили 3 процента.

4. «Сталинский блок» («Трудовая Россия» В. Анпилова, «Союз офицеров» С. Терехова, внук Сталина И. Джугашвили). Рейтинговое положение на конец августа было схоже с предвыборными позициями «Коммунистов России».

В июле — начале сентября 1999 года над КПРФ и ее союзниками висел дамоклов меч угроз в отношении возможного запрета компартии.

Мысль о запрете КПРФ, которую неоднократно и публично озвучивали Б. Березовский и лидер ЛДПР B. Жириновский, по некоторым данным, настолько захватила Б. Ельцина, что окружение с трудом удерживало его от скоропалительных шагов.

Основой для запрета КПРФ, по мнению авторов этой идеи, мог бы стать пункт 5 ст. 13 Конституции, который запрещает «создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя… разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни». Под эту статью можно было подверстать и антисемитские выступления А. Макашова, и заявления Г. Зюганова о выводе людей на улицы, его призывы к армии.

Коммунисты с точки зрения сторонников «жесткой» линии во внутриполитических делах нарушали и постановление Конституционного суда от 1992 года о запрете на создание партячеек на производстве и в вузах. Наконец, закон обязывал все партии действовать гласно. А коммунисты чуть ли не каждый месяц проводили закрытые пленумы.

Однако, издав указ о запрете компартии, Б. Ельцин столкнулся бы с двумя проблемами. Первая — юридическая. По закону ликвидировать какую-либо партию можно только по решению суда. Так что коммунисты наверняка сразу же обжаловали бы действия президента в Верховном суде. Правда, процесс мог растянуться как минимум на год, а за это время выборы прошли бы без участия КПРФ.

Другая проблема — политическая. Ясно было, что любую атаку на себя КПРФ обернула бы в свою пользу. Атака Кремля сплотила бы готовые расколоться ряды коммунистов и повысила бы их привлекательность в глазах избирателей. К тому же, непонятно, что делать с Госдумой, ведущая фракция которой после запрета КПРФ оказалась бы вне закона. Ясно, что работа нижней палаты в таком случае осенью была бы парализована.

Президент Б. Ельцин в своем интервью «Известиям» 5 июля 1999 года так и не дал четких ответов на два конкретных вопроса, касавшихся левой оппозиции. На вопрос, будет ли указ о запрете компартии, глава государства ответил: «Считаю, что коммунисты себя уже сами «закрыли», провалились политически». На вопрос же, будет ли захоронено тело В. Ленина, Б. Ельцин ответил: «Будет. Но вот когда — вопрос». По мнению координатора думской фракции КПРФ С. Решульского, такие «уклончивые ответы» президента косвенно подтверждали опасения, что в ближайшее время следовало ожидать «провокационных действий» Кремля в отношении КПРФ. «Но мы готовы к любым пакостям, поскольку знаем, что ни президенту, ни его режиму ни в чем верить нельзя», — сказал депутат. По его словам, КПРФ «в любой момент адекватно ответит на возможные провокации». С. Решульский не стал конкретизировать, подчеркнув лишь, что «сейчас идет борьба, по сути, политическая война, а на войне никто заблаговременно не обнародует свои планы и возможные действия».

Были основания полагать, что идея выноса тела В. Ленина из мавзолея, провоцирования на этой основе беспорядков или запрета КПРФ под иным предлогом не снималась с повестки дня, однако следовало иметь в виду, что одного вердикта Минюста будет мало. Как известно, аннулировать регистрацию партии или движения может только суд (после нескольких минюстовских предупреждений). Скорым он был, пожалуй, только в отношении московской организации националистического движения РНЕ. В отношении же КПРФ на такой результат рассчитывать не приходилось. А это значило, что с легкой руки президентской администрации коммунисты получили бы бесплатное пиаровское обеспечение на протяжении всей избирательной кампании и образ «гонимой режимом» партии.

КПРФ в начале июля заверила, что к наступлению со стороны Кремля готова. И в свою очередь раскрыла новые нюансы своей предвыборной тактики. К примеру, соратник КПРФ — «Движение в поддержку армии», унаследованное от Л. Рохлина В. Илюхиным, якобы рассматривало возможность пойти на выборы отдельно от «партии-матери» не только для того, чтобы блок НПСР набрал в целом больше голосов, но и из соображений партбезопасности. Запретят КПРФ — останутся ДПА, Аграрная партия, «Духовное наследие». Дальнейшие события в левом лагере показали, что такого рода заявления были не более чем пропагандистской бравадой.