Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

В первую тройку вошли лидер КПРФ Г. Зюганов, спикер Госдумы Г. Селезнев, тульский губернатор В. Стародубцев.

Выдвижение на третье место видного представителя аграриев, резко размежевавшегося с «ренегатом» М. Лапшиным, куда прочили губернатора Кемеровской области А. Тулеева, было несколько неожиданным. Оно объяснялось в первую очередь нежеланием КПРФ признать явную трещину в отношениях с представителями сельского хозяйства, образовавшуюся после решения съезда АПР войти в центристский блок ОВР, и стремлением коммунистов продемонстрировать сохранение союза с рядом влиятельных аграриев. Об этом же свидетельствовало включение в избирательный список 37 аграриев, среди которых на высоких местах находились лидер думской фракции аграриев Н. Харитонов (8-е место) и председатель профсоюзов АПК А. Давыдов (16-е место).

Четвертым местом в списке А. Тулеев, за имя которого велась политическая борьба, остался не совсем доволен, однако публично возражать не стал. По наблюдениям политологов, среди моментов, которые учитывались при невключении кемеровского губернатора в первую тройку, была и его известная непредсказуемость — время от времени он заигрывал с окружением президента и крупными финансовыми структурами. Если бы А. Тулеев, будучи одним из первых трех кандидатов, сошел с дистанции после утверждения списка Центризбиркомом, по закону о выборах появились бы основания для отстранения в выборах всего списка КПРФ. Уверенности в стойкости своего давнего союзника у КПРФ не было.

Анализ процессов, происходивших в КПРФ как на федеральном уровне, так и на местах, свидетельствовал о нарастании скрытых внутрипартийных противоречий. Среди основных причин, вызывавших усиление разногласий в партии, следует выделить: обострение борьбы за партийное лидерство; расхождение во взглядах на конкретную политическую предвыборную стратегию КПРФ; несогласие с практикуемой в КПРФ кадровой политикой, проявившейся в том числе и в формировании избирательных списков.

Основные претензии оппонентов Г. Зюганова сводились к тому, что он, по их мнению, превратился в чисто парламентского лидера, для которого партия является лишь механизмом, обеспечивающим присутствие во власти через выборы «избранных», а не средством завоевания власти. К такому положению его привела ориентация на решение политических проблем исключительно номенклатурным, верхушечным путем.

При работе в регионах Г. Зюганов зачастую опирался на исполнительную вертикаль избранных при помощи КПРФ губернаторов, а не партийные организации на местах.

В результате некоторые региональные партийные организации КПРФ практически были лишены возможности активно влиять на политическую жизнь страны, большинство региональных парторганизаций не могли осваивать и успешно применять передовые избирательные технологии, что могло бы привлечь на сторону компартии новые слои населения, отсутствовала возможность естественного омоложения и притока в руководящие органы новых функционеров, на деле доказавших свой профессионализм.

Как следствие, к моменту начала выборной кампании в Государственную думу 1999 года партия оказалась жестко замкнутой в рамках протестного электората (20–25 процентов). Неудача импичмента и пассивная позиция руководства компартии несомненно привели к некоторому сокращению влияния КПРФ среди населения.

В компартии зрело понимание необходимости внесения качественных изменений в ее деятельность. На последних пленумах ЦК и съезде партии выступавшие из регионов практически единогласно требовали формирования новой кадровой стратегии, что фактически означало констатацию ими факта пренебрежительного отношения партийного руководства к деятельности местных региональных парторганизаций.

По мнению экспертов, эта назревавшая потребность внутрипартийных кадровых перемен должна найти, скорее всего, выход в усилении позиций ряда деятелей второго эшелона партийного руководства (С. Решульский, С. Потапов, Н. Кравец), остро ощущавших невостребованность своего интеллектуального и профессионального потенциала.

К другим партийным деятелям, недовольным по тем или иным причинам политикой Г. Зюганова, эксперты относили депутатов Госдумы, тяготевших к Г. Селезневу (его заместитель С. Горячева, руководители думских комитетов В. Зоркальцев, Ю. Воронин), ряд других депутатов-коммунистов (А. Шабанов, секретарь московского горкома А. Куваев, тверской депутат Т. Астраханкина, секретарь ЦК по международным делам Н. Биндюков), а также представителей леворадикального крыла партии (В. Илюхин, Т. Авалиани, Р. Косолапов, Л. Петровский и другие).

Однако недовольство деятельностью Г. Зюганова не привело к оформлению в какой-то форме внутрипартийной оппозиции по отношению к нему и его сподвижникам.

В то же время окружение Г. Зюганова было достаточно сплочено и действовало единым фронтом. Оно контролировало основные направления партийной деятельности, пресекало в зародыше попытки сопротивления, своевременно оттесняло на задний план возможных оппозиционеров внутри КПРФ.

События июля — начала сентября 1999 года, связанные с определением конкретной политической предвыборной стратегии КПРФ, неудача с формированием единого блока левой патриотической направленности обнажили скрытые противоречия внутри партии, считавшейся прежде настоящим «коммунистическим монолитом».

НПСР как организация «народного фронта» трещала по швам, в самом движении нарастало недовольство «оппортунистической» и абсолютно «эклектичной» политикой Г. Зюганова. Его личные позиции, пожалуй, впервые оказались подорванными.

В то же время не следовало переоценивать значение осложнения внутренней обстановки в КПРФ. Партия в сравнении с другими общественно-политическими организациями по-прежнему обладала самой мощной в стране организацией и имела влияние на широкий электорат.

Левоцентристы. Наначало сентября 1999 года несмотря на усилия большого количества мелких партий, которые не видели своего места на левом фланге политического спектра, левоцентристский предвыборный блок не был создан.

Оставалось не так много времени до окончания сроков регистрации блоков, намеревавшихся участвовать в выборах. Понимая это, небольшие партии пытались объединиться и создать более крупные и в первую очередь перспективные объединения. Наибольшую активность в этом проявляли организации левого центра: «Блок Юрия Болдырева», «Российский общенародный союз» (РОС) С. Бабурина, «Союз народовластия и труда» А. Николаева и «Духовное наследие» А. Подберезкина.

Все они исходили из того, что преодоление пятипроцентного барьера поодиночке будет проблематично, и именно поэтому стремились к блокировке с наиболее выгодными союзниками. Однако главная проблема заключалась в том, что каждый из лидеров видел себя в таком блоке не иначе как номером один.