Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Обращение Е. Батуриной с жалобой в Генпрокуратуру стало естественной реакцией на слабо прикрытый произвол властей, а сам Ю. Лужков назвал происходившее провокацией и вопиющим нарушением законности, обвинив Кремль в использовании спецслужб против политических оппонентов.

По мнению большинства наблюдателей, подобная реакция московского градоначальника и его супруги, помимо справедливого возмущения самим фактом использования компромата на члена семьи в политической борьбе, объяснялась уверенностью в том, что никаких противоправных действий в деятельности фирмы «Интеко» быть не могло, а дело носило исключительно заказной характер.

Как сообщалось в ряде московских СМИ, это фактически подтвердила предпринятая Генпрокуратурой по обращению Е. Батуриной проверка, в ходе которой она выявила грубые нарушения Уголовно-процессуального кодекса в расследовании уголовного дела, в котором фигурировала фирма «Интеко». Об этом было заявлено 28 июля на специальном совещании у заместителя Генерального прокурора М. Катышева.

Еще более убеждали в заказном «наезде» на Ю. Лужкова через жену результаты проведенной по инициативе Е. Батуриной фирмой «Эрнст энд Янг» проверки деятельности «Интеко». В заключении аудиторов констатировалось, что «Интеко» никогда ни в каких отношениях с указанными фирмами не состояла, не имела собственного офиса во Владимире, не осуществляла в этот город ни одного платежа и импортных операций. То есть сей документ однозначно констатировал, что выдвинутые против нее обвинения просто несостоятельны.

Этому скандалу предшествовала длившаяся несколько месяцев война, которую называли «информационной», «битвой двух олигархов и медиа-магнатов» — Б. Березовского и В. Гусинского. Однако вскоре она перестала считаться таковой, потому, что на первых порах дистанцировавшиеся от «схватки двух гигантов» Кремль и Белый дом решили использовать ситуацию в своих целях. При этом игравшая «первую скрипку» администрация президента превратилась в защитника интересов Б. Березовского, чем, по мнению ряда политологов, дискредитировала само понятие государственной власти.

Стратегическая задача кремлевского клана, которую он ставил перед собой в ходе «войны», — это подчинение своему контролю всех основных финансовых потоков и информационных структур с тем, чтобы использовать этот потенциал для поддержки своего кандидата в президенты и «удушения» потенциальных конкурентов.

Вскоре стало очевидно, что главная цель для Кремля — нанести удар по Ю. Лужкову, которого президентское окружение накануне выборов в Госдуму и главы государства летом 2000 года рассматривало в качестве реального источника угрозы. В этих целях использовались различные приемы — попытки дискредитировать экономические и хозяйственные достижения столицы, противопоставление Москвы другим субъектам РФ, создание трудностей в деятельности завязанных на правительство Москвы банков. Однако заметных результатов эти атаки не приносили.

Поняв это, Кремль стал наносить удары по окружению Ю. Лужкова и поддерживавшим его структурам. Особым объектом стала финансовая группа «Медиа-Мост», руководителя которой — В. Гусинского любой ценой хотели заставить отступиться от Ю. Лужкова. Вначале было официальное предупреждение о недовольстве Б. Ельцина информационной политикой НТВ, потом, как говорилось выше, — налоговые проверки СМИ, входящих в холдинг В. Гусинского, распространение информации о финансовой несостоятельности холдинга, обсуждение в Кремле планов банкротства канала и его национализации и последовавшая — затем отставка заместителя главы президентской администрации «человека из Моста» — С. Зверева.

Ни на один месяц не прекращалась интенсивная работа по минимизации влияния Ю. Лужкова в силовых структурах. Так, весной 1999 года был отправлен в «почетную ссылку» первый заместитель министра внутренних дел В. Васильев, предотвращено тактически выгодное мэру Москвы возвращение к работе в качестве Генерального прокурора Ю. Скуратова. Сам столичный мэр отчасти оказался заложником своего прежнего образа «крепкого хозяйственника», не претендовавшего на политическое влияние в федеральных структурах. За исключением вопроса о Генеральном прокуроре. Но даже в «деле Ю. Скуратова» Ю. Лужков воздерживался от резких выпадов в адрес Кремля: в частности, он воздержался от комментариев по поводу отстранения от работы следователя Главной военной прокуратуры Ю. Баграева, чья деятельность, казалось бы, подтверждала правоту столичного мэра относительно Ю. Скуратова.

В то же время говорить о полномасштабной кампании правоохранительных органов против Ю. Лужкова пока не приходилось: представители ФСБ отказывались подтверждать или опровергать сведения о расследовании деятельности «Интеко», сохраняя тем самым возможность для «отступления». Кроме того, важнейшие элементы «империи Лужкова» (Банк Москвы, АФК «Система» и т. п.) были обделены вниманием силовиков. По сообщению газеты «Московский комсомолец», было прекращено уголовное дело в отношении одного из членов «команды» Ю. Лужкова — С. Лисовского. Таким образом, речь шла не столько о попытках правоохранительных органов атаковать «московскую группу» с помощью уголовного преследования, сколько о пропагандистском давлении на сторонников московского мэра с целью запугать их и ограничить политическую активность Ю. Лужкова.

Расследование ФСБ и Генпрокуратурой деятельности компании «Интеко» было логическим продолжением прежних выпадов против Ю. Лужкова, предпринятых при покровительстве президентской администрации. Так, провокационный в отношении Ю. Лужкова характер носила майская инициатива о перезахоронении В. Ленина. Столичный мэр мог оказаться «между двумя стульями»: и поддержка, и осуждение Ю. Лужковым этой идеи неизбежно означали бы уход от него части избирателей (в первом случае — из числа умеренно-коммунистического электората, во втором — из числа «патриотов» и «державников», а также категорий населения, ориентирующихся на позицию Русской Православной церкви). Если в мае Лужкову удалось отвести угрозу и предотвратить свое вовлечение в «мавзолейную» дискуссию, то удар, нанесенный по столичному мэру в июне, оказался более болезненным. Хотя пропагандистская кампания, предпринятая против столичных властей С. Кириенко, имела лишь ограниченное влияние, она не только поставила под сомнение тезис о «московском экономическом чуде», но и спровоцировала Ю. Лужкова и его сторонников на неадекватную реакцию. К числу наименее удачных контратак еле дует, отнести серию выступлений представителей столичного правительства с личными выпадами в адрес С. Кириенко, отказ от открытой дискуссии по поводу выдвинутых экс-премьером обвинений, а также принятое решение о демонтаже на крупнейших магистралях Москвы рекламных плакатов блока «Правое дело».