Арлен Блюм - За кулисами Министерства правды
- Название:За кулисами Министерства правды
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Гуманитарное агентство «Академический проект»
- Год:1994
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-7331-0027-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Арлен Блюм - За кулисами Министерства правды краткое содержание
В книге использованы документы из Центрального государственного архива литературы и искусства С.-Петербурга, Москвы, архива историко-политических документов, архива Академии наук Москвы и других.
За кулисами Министерства правды - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Читатель, видимо, обратит внимание на то, что в книге в основном использованы документы из Центрального государственного архива литературы и искусства в С.-Петербурге, но произошло это вовсе не потому, что автор живет в этом городе. Им обследованы многие архивы Москвы, что дало в ряде случаев положительные результаты. Но непосредственно архивный фонд Главлита с 1922 по 1937 гг., по уверениям архивистов и даже согласно официальной справке бывшего Главлита, утерян. Автор и его коллеги пытались выяснить обстоятельства этой загадочной утраты, поскольку в нее трудно поверить, в бывшем КГБ СССР, но безрезультатно: ответ тот же — документы утеряны.
В целях удобства пользования книгой и сокращения ее объема, ссылки на документы из наиболее полно обследованных автором архивов помещены непосредственно в тексте, сразу же после их цитирования. Наиболее полно обследован первый из указанных далее архивов, фонд Гублита которого хранит главлитовские циркуляры, предписания, инструкции, отчеты и т. п., что позволяет на материале Петрограда — Ленинграда 20-х годов реконструировать механизм и средства цензурного контроля, общие для всей страны. Далее приводятся условные номера архивов:
I — Центральный государственный архив литературы и искусства в С.-Петербурге.
II — Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ — бывший Центральный государственный архив Октябрьской революции и соцстроительства).
III — Центральный государственный архив в С.-Петербурге.
IV — Центральный государственный архив РСФСР (Москва).
V — Архив Академии наук (Москва).
VI — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).
VII — Центральный государственный архив историко-политических документов в С.-Петербурге (бывший Ленинградский партархив).
Например: I — ф. 31, оп. 2, д. 14, л. 8 — что означает: Центральный гос. архив литературы и искусства в С.-Петербурге, фонд 31, опись 2, дело 14, лист дела 8.
Ссылки на документы из иных архивов и опубликованные источники приводятся в примечаниях к разделам и главам в конце книги.
ЧАСТЬ I. ОТ НЕОЛИТА ДО ГЛАВЛИТА
Пролог
Читая курс истории рукописной и печатной книги «будущим библиотекарям и библиографам, я, как и каж дый, впрочем, преподаватель, сразу же старался внушить студентам почтение к изучаемому предмету, граничащее с чувством почти мистического ужаса перед его необъятным временным охватом. Уже на первой лекции, представляя первый, так называемый «досоветский» период в истории книги, я говорил примерно в таком духе: если считать первыми дошедшими до нас книгами иероглифические папирусные свитки Древнего Египта и глиняные клинописные таблички Ассиро-Вавилонии, относящиеся к периоду позднего неолита, то эта эпоха охватывает по крайней мере 6 тысячелетий. Иногда я добавляю: «Если можно так сказать — от позднего неолита до раннего Главлита». Но, если строго говорить, я все-таки не совсем был точен, поскольку Главлит (Главное управление по делам литературы и издательств) был создан не сразу же после октябрьского переворота, а спустя пять лет — 6 июня 1922 г.
С каким же результатом подошла отечественная печать— с точки зрения ее цензурно-правового положения— к октябрю 1917 г.? В самом кратком и обобщенном виде мы и ответим на этот вопрос в «Прологе», для «экспозиции действия»: это позволит лучше понять, что сближало советскую цензуру с дореволюционной. Литература по истории так называемой «царской» цензуры огромна 1. Показательно, что сам монархический режим в определенные периоды дозволял писать о ней (в отличие от нашего, запрещавшего, как мы выяснили, время от времени писать работы по истории цензуры даже свергнутого режима). Уже в 1892 г. вышел капитальный труд А. М. Скабичевского «Очерки историирусской цензуры» (1700–1863), изданный Ф. Ф. Павленковым. В дальнейшем интервал между выходом труда и освещаемым периодом в истории цензуры все более и более сокращается, пока, начиная с 1905 г., дозволено писать уже о современном положении цензуры и такие работы выходят, в сущности, синхронно с описываемыми в них событиями, например, работа В. Розенберга и В. Якушкина «Русская печать и цензура в прошлом и настоящем» (М., 1905).
Контроль за мыслями человека насчитывает столько же тысячелетий, сколько существует письменная, а затем печатная литература. Жалобы на стеснения мысли восходят к глубочайшей древности. Еще Тацит говорил: «Они хотели бы лишить нас способности мыслить, как лишили средств говорить, если бы можно было заставить человека не думать, как можно заставить молчать». В VII в. была сожжена арабами знаменйтая Александрийская библиотека. Согласно легенде, такое первое в истории массовое уничтожение книг совершено было под таким универсальным предлогом: «Если в этих книгах говорится то же, что и в Коране, — они бесполезны. Если иное — они вредны». Рукописные книги с трудом все же поддавались жесткому централизованному контролю, иное дело — книги печатные (в Европе с XV в.). Известно, что уже в этот, «инкунабульный» период книгопечатания создается официальная церковная цензура, в следующем веке начинает выходить папский «Индекс запрещенных книг», прекращенный только в XX в. Известна в дальнейшем яростная борьба великих французских просветителей XVIII в. с цензурой. События конца этого века (Великая французская революция, появление Конституции США и т. д!) привели к либерализации и резкому ослаблению цензурного гнета.
Конституция США вообще провозгласила полную свободу слова и печати; в других европейских странах, хотя и не всех равномерно и последовательно, постепенно шло освобождение печати и главное — освобождение ее от самого страшного бича: цензуры предварительной, заменяемой, по мере развития демократии, цензурой судебной или карательной. Несмотря на устрашающее звучание этого слова, она была, разумеется, предпочтительней цензуры, осуществляющейся в превентивном порядке государственными чиновниками.
Карл Маркс в молодости саркастически обличал институт предварительной цензуры: «Деморализующим образом действует одна только подцензурная печать. Величайший порок — лицемерие — от нее неотделим; из этого ее коренного порока проистекают и остальные ее недостатки…» 2. Интересно, изменил бы он свое отношение, придя к власти: ведь В. И. Ленин также гневно обличал цензуру до революции, называя ее не иначе, как «крепостной» и «азиатской»?
Дореволюционная Россия проделала примерно такой же путь, с опозданием, правда, на одно-два столетия. В допетровский период русской истории, когда, несмотря на появление печатных книг с середины XVI в., распространялась преимущественно рукописная книга, институт цензуры практически не существовал. Особой потребности в ней и не было, если учесть, что типографии находились исключительно в руках государства и церкви. Отдельные эпизоды, впрочем, зафиксированы в литературе, например, попытка введения превентивной цензуры в середине XVII в., в эпоху борьбы официальной церкви с расколом. При Петре I, в пору необычайного оживления светского книгопечатания, также заботились только об «истинности» богословских сочинений. В «Духовном регламенте» предписывалось: «Аще кто о чем богословское письмо сочинит, и тое б не печатать, но первее презентовать в коллегиум, а коллегиум рассмотреть должен, нет ли какового противного в письме оном погрешения, учению православному противного» 3.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: