Гюнтер Леви - Преступники [Мир убийц времен Холокоста] [litres]

То, с какой настойчивостью Гиммлер повторял, что уничтожение евреев проходит в должном порядке, а его исполнители остаются «порядочными» людьми, является еще одним признаком того, что руководитель СС так и не отказался полностью от тех ценностей, в которых его воспитали. Для нас невозможно связать порядочность и массовые убийства, но сам факт, что Гиммлер использовал такое понятие, как «порядочность», термин, принадлежавший нравственному языку его прошлого, является очень важным. В приказе, изданном 12 декабря 1941 года, Гиммлер возложил на своих подчиненных «священную обязанность лично убедиться, что ни один из наших людей, который должен выполнить эту трудную задачу [убивать евреев], не пострадает и не получит душевных травм» 86. Пособие по идеологическому обучению СС и полиции, излагавшее моральный кодекс «черного ордена», апеллировало к таким ценностям, как «чистота» и «благородство» 87.

В то же время содержание этого призыва четко указывало на то, что представители иной расы были исключены из этой моральной вселенной, и для них не предусматривалась человеческая солидарность. Не было необходимости обращаться с евреями как с людьми, и, несомненно, это было явное преступление. Лишение жизни евреев не считалось убийством. В свете новой этики это был моральный долг. Данная концептуальная связь является ключевой. Без этого нравственного обоснования массовое убийство было бы невозможно 88. О сильном влиянии, которое ненависть к евреям оказывала на умонастроение СС, свидетельствует то, что даже после приказа Гиммлера о прекращении убийств евреев в 1945 году, эти преступления продолжались в ходе маршей смерти, которым заключенные лагерей подверглись весной 1945 года.

Во время нескольких полупубличных выступлений Гиммлер признал, что убийства, которые пришлось совершать его людям, были поистине ужасными, но их нужно было осуществить без личного обогащения. 29 февраля 1940 года Гиммлер говорил с гауляйтерами (нем. Gauleiter , руководители нацистской партии областного уровня) и другими партийными функционерами и оправдывал убийство польской интеллигенции. Он заявил, что казни были ужасными. «Присутствовать при этом ужасе было страшным и отвратительным опытом для немца. Это так, и если бы это было иначе, он больше не был бы представителем германского народа» 89. 4 октября 1943 года в Познани Гиммлер снова обратился к высшим офицерам СС по вопросу массовых убийств. Эвакуация и уничтожение еврейского народа является «тяжелым вопросом», заявил Гиммлер, о котором мы не говорим публично. «Многие из вас узнают, каково это, когда сотня трупов лежит рядом, когда их 500 или 1000. Видеть это и, не считая отдельных случаев человеческой слабости, остаться порядочными – это закалило нас». Мы забрали богатства евреев, продолжил Гиммлер, и передали их в государственную казну. «[М]ы ничего не взяли себе. Тех, кто нарушил это правило, будут судить в соответствии с приказом, который я отдал вначале: Присвоивший себе хоть одну марку – покойник… У нас есть моральное право и обязанность сделать это – уничтожить этот народ, который уничтожил бы нас. Однако у нас нет права взять себе хотя бы одну шубу, одну марку, одну сигарету, часы или что-то еще… Мы выполнили эту сложнейшую задачу из любви к нашему народу. И никакой ущерб не был причинен нам самим или нашему характеру» 90.

Идея Гиммлера, что можно было участвовать в массовых убийствах и оставаться порядочными людьми, конечно, была фикцией. Все, что нам известно о реализации «окончательного решения», четко указывает на то, что Холокост включал в себя варварский разгул насилия и массу ничем не оправданных зверств. Беспричинная жестокость по отношению к евреям неизменно сопровождала их убийство. Нацистское руководство мотивировало убийц, называя евреев недочеловеками, паразитами и угрозой самому существованию германского народа. Какими бы ни были личные предпочтения Гиммлера, учитывая эту жестокую кампанию ненависти, невозможно было осуществить «окончательное решение» в должном порядке. В организации, созданной с целью осуществления массовых убийств, не было шанса предотвратить произвольные убийства. По мнению Гиммлера, человек мог убить тысячи евреев и при этом остаться порядочным немцем. В то же время ни Гиммлер, ни его сторонники не верили полностью в этот принцип, и они использовали различные отговорки, чтобы успокоить совесть, что им никогда не удавалось сделать полностью.

Евреи на Востоке были объектом травли. Тем не менее, их убийцы могли столкнуться с проблемами, если их безнравственные поступки становились известны общественности. Именно публичная огласка , а не убийство евреев как таковое, привело к тюремному заключению Макса Таубнера, командира подразделения технического снабжения 1-й пехотной бригады СС на Украине. Таубнер вступил в СС в январе 1943 года и добровольцем поступил в Ваффен-СС всего за несколько дней до вторжения в Советский Союз в июне 1941 года. Германский суд в 1973 году охарактеризовал его как «фанатичного врага евреев» 91. После начала войны на Востоке Таубнер заявил во всеуслышание, что он собирается «прикончить» 20 тысяч евреев, если получится, но к его глубокому сожалению, вспомогательный отряд, которым он руководил, практически не сталкивался с евреями. Тогда Таубнер разработал собственный план действий относительно убийства ненавистного врага.

Когда отряд Таубнера подошел к Звягелю (Новоград-Волынский), к западу от Киева, большинство евреев, проживавших там, были уже убиты айнзацгруппой C 12 сентября 1941 года или в ходе последующих «операций по зачистке». Однако около 300 человек были взяты под стражу местной украинской милицией и находились в тюрьме рядом с городом. Таубнер повел своих людей в тюрьму, где они расстреляли 319 еврейских заключенных. Отряд Таубнера прибыл 17 октября в Шолохово, где они расстреляли 191 еврея всех возрастов. По приказу Таубнера один из эсэсовцев делал фотографии во время расстрела. В конце месяца из-за проливных дождей отряд на несколько недель задержался в городе Александрия северо-восточнее Кировограда. Чтобы провести время, люди Таубнера расстреливали всех евреев, которых могли найти – всего 459 человек.

Таубнер и некоторые из его подчиненных также издевались над своими жертвами перед тем, как убить их. Суд СС, перед которым в конце концов предстал Таубнер, описывал его поступки следующим образом: «Евреев, которым было приказано пилить лес во дворе казарм, избили под предлогом, что они не выполняли свою работу должным образом. Кроме того, их били лопатами». Один из эсэсовцев «заставил евреев избивать друг друга до смерти, пообещав, что выжившего не расстреляют. В действительности евреи сбивали друг друга с ног, хотя и не убивали». Таубнер участвовал в избиении, «а также бил еврейских женщин кнутом… Однажды нескольким евреям было приказано демонтировать деревянный навес. Все было организовано так, чтобы навес рухнул им на голову, и они были погребены под обломками». Однажды вечером, когда люди Таубнера праздновали, он позвал их с собой в подвал, где находились около 20 еврейских заключенных, включая женщин и стариков. Таубнер избивал запуганных узников деревянной дубинкой, пока двое из них не умерли, остальных оставили ранеными. Через несколько дней он казнил группу из десяти-пятнадцати осиротевших детей вместе со старшими, заботившимися о них. Эсэсовец хватал детей за волосы, вытаскивал их одного за другим, делал выстрел в затылок и затем швырял их в могилу. Все эти убийства запечатлели на фотографиях и занесли надлежащим образом в журнал 92.