Ричард Хаас - Мировой беспорядок

В этой связи полезно ознакомиться с докладом «Развитие человеческого потенциала в арабских странах» за 2009 год, подготовленным группой независимых арабских ученых, аналитиков и практикующих политиков. Оценки этого доклада поистине потрясают воображение. Все показатели сугубо отрицательны: ускоренный прирост населения, переселение людей из деревень в города, избыток молодежи, отсутствие гражданского сознания, слабость конституционного строя, длительные сроки военного положения, широкая распространенность насилия в отношении женщин, высокий уровень безработицы, нищета, нехватка воды, расширение пустынь, повсеместное загрязнение воздуха и воды. Словно всего перечисленного было недостаточно, в докладе далее отмечалось: «Большинство государств не спешит внедрять демократическое управление и институты представительства, которые обеспечивают интеграцию, равное распределение богатства между различными группами и уважение культурного многообразия» [118] Mahmoud Abdel-Fadil et al., Arab Human Development Report 2009: Challenges to Human Security in the Arab Countries (New York: United Nations Publications, 2009), www.arab-hdr.org/publications/other/ahdr/ahdr2009e.pdf. . В таких условиях конфликт был весьма вероятен, если не сказать – неизбежен.

Не станем углубляться в поиск общих или конкретных причин; важно, что вскоре протесты или восстания против авторитарных правителей затронули большую часть арабского мира, включая Египет, Бахрейн, Сирию и Ливию. Каждая ситуация развивалась по-разному, как и события в Ираке.

Вскоре после Туниса протесты выплеснулись на главную площадь египетской столицы. Тысячи людей митинговали против режима Хосни Мубарака, типичного арабского деспота, который провел, признаем, ряд экономических реформ и осуществил незначительные политические изменения. При нем стремительно расцветала коррупция; казалось, что Мубарак и многие люди из его окружения решили не просто максимально обогатиться, но и передать власть «по наследству» сыну Мубарака Гамалю. Протесты нарастали, запоздалая инициатива Мубарака, собравшегося в отставку в конце 2011 года, лишь раздула, а не погасила пламя. Сменявшие друг друга переходные правительства тоже не смогли навести порядок в стране; парламентские и последующие президентские выборы привели к власти правительство во главе с Мухаммедом Мурси – в этом правительстве решающий голос был за «Братьями-мусульманами» и прочими исламистами.

Исламисты победили потому, что они были лучше организованы, потому что большинство египтян не интересовалось традиционной политикой и хотели только восстановления порядка. Однако выборы не следует приравнивать к демократии или путать с демократией, которая заключается в конституционных ограничениях, сдержках и противовесах и разделении власти, а не в концентрации власти в чьих-то руках. «Медовый месяц» исламистов длился около года, до лета 2013-го, когда египетские военные (во главе с генералом Абдул-Фаттахом Ас-Сиси), якобы прислушавшись к пожеланиям общественности, свергли правительство Мурси, – многие египтяне опасались, что это правительство способно изменить не только характер общества (Египет оставался в основном светской страной), но и политическую систему. Принцип «Один человек, один голос, [возможность избираться] один раз» для многих показался слишком суровой реальностью. В результате пять с лишним лет после «арабской весны» Египет ничем не напоминает себя самого до этих событий. [119] То есть принцип политического равенства.

Соединенные Штаты Америки заплатили немалую цену – как в Египте, так и в регионе в целом – за свое фактическое и предполагаемое участие в потрясениях «арабской весны». В начале 2011 года, в первые недели «арабской весны», администрация президента Обамы высказалась за отсрочку смены власти в Египте, но мгновенно изменила свое мнение на фоне роста насилия на улицах и призвала Мубарака немедленно уйти в отставку [120] “Statement of President Barack Obama on Egypt/’ February 10, 2011, White House, www.whitehouse.gov/the-press-office/2011/02/10/statement-president-barack-obama-egypt. . Это публичное обращение к Мубараку было поспешным. Намного разумнее было бы выждать заранее оговоренные несколько месяцев до предполагаемой отставки и позволить событиям идти своим ходом. Возможно, Мубарак не смог бы сохранить жизнь, зато не случилось бы конфуза, который восприняли в Эр-Рияде и в других столицах региона как свидетельство того, что США не готовы поддерживать своих давних друзей и союзников. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что США тайно покровительствовали «Братьям-мусульманам»; убежденность в этом среди арабов укреплялась по мере того, как Америка не слишком-то активно критиковала недолговечный режим Мухаммеда Мурси. Ощущение американской предвзятости усугублялось затянувшимися трениями между администрацией президента Обамы и египетским правительством, причем трения проявлялись не только в перепалке на словах, но и в отказе США предоставить запрошенную военную помощь. Для многих в Вашингтоне генерал Ас-Сиси пришел к власти в результате переворота и потерял остатки легитимности вследствие жестоких расправ с гражданским населением. Администрация президента Обамы беспокоилась обоснованно: вполне возможно, что политика египетского правительства в духе «либо вы полностью с нами, либо против нас» окажется контрпродуктивной; но все-таки, пожалуй, стоило бы выбрать вариант поддержки нового правительства в краткосрочной перспективе и настаивать на проведении реформ только после укрепления положения этого правительства и подтверждения отношений.

Еще одним вызовом Америке стал Бахрейн, крошечная страна с населением чуть более миллиона человек, владеющая одним большим островом (и множеством малых), от которого ведет мост в Саудовскую Аравию. Бахрейн является чем-то наподобие финансового центра и тем местом, где жители Саудовской Аравии могут, что называется, перевести дух по выходным. Бахрейн весьма важен для США, поскольку американские военные корабли базируются на его порт с конца 1940-х годов. Подавляющее большинство населения страны составляют мусульмане-шииты, но правящее семейство Аль Халифа и элита государства принадлежат преимущественно к суннитам.

Неудивительно, что «арабская весна» всколыхнула протесты в столице Бахрейна Манаме. Причем протесты нарастали, люди выдвигали все более жесткие требования в ответ на суровые действия полиции и армии. Бахрейнская монархия согласилась на определенные уступки, но, как часто бывает в подобных обстоятельствах, многие протестующие посчитали этот компромисс слишком малым и чересчур запоздалым; он лишь подлил, так сказать, масло в огонь. Руководство Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов встревожила перспектива падения бахрейнского режима, ведь в этом случае в Бахрейне появится правительство, в котором будут доминировать шииты, а значит, королевство, скорее всего, станет налаживать сотрудничество с Ираном. Потому в марте 2011 года Саудовская Аравия и ОАЭ (под эгидой контролируемой суннитами региональной организации безопасности, Совета сотрудничества стран Персидского залива) направили около полутысячи военнослужащих для поддержки правительства Бахрейна и подавления протестов. С той поры в Бахрейне продолжается вялотекущий гражданский конфликт между слабовооруженными демонстрантами-шиитами и правительственными силами. Часто звучат обвинения и упреки в нарушениях прав человека. Попытки примирения и диалога не увенчались успехом. По сути, сложилась патовая ситуация. США, руководствуясь доктриной внешнеполитического реализма, почти не вмешивались ни словом, ни делом, опасаясь за свою военную базу и не желая портить отношения с Саудовской Аравией.