Наталья Морозова - Любимые книги

Вы, конечно, начинаете догадываться о причине моего удивления. Ну в самом деле, вот перед нами, скажем на прилавке магазина, лежат одинаковые, желтоватого цвета, книжечки брошюрного типа. И на них – заголовки тех самых известных ленинских работ. Ну скажите, какая между этими книжечками разница? Не по содержанию, конечно, это и так понятно, а чисто эмоционально. Сознайтесь, ведь все они для вас равнозначны, все написаны гениальным Лениным, и все подлежат нашему изучению. И если я попрошу вас на память назвать несколько крупных ленинских работ, то с какой вы начнете, какой кончите – все равно, да?

А теперь представьте, что эти же работы перед вами не в отдельных книжечках, а в томах Полного собрания сочинений. И тут уж мы, хотя бы невольно, обратим внимание и на последовательность работ. Вот так, взяв в руки первый том и обнаружив в нем работу «Что такое „друзья народа“…?», я вдруг подумала: а сравню-ка я ленинские работы по датам их написания. И вот с этого момента и начались мои удивления. Если, скажем, работа «Что делать?» написана Лениным в 32 года, «Материализм и эмпириокритицизм» – в 38 лет, «Государство и революция» – в 47 лет, то «Что такое „друзья народа“…?» – в 24 года!!

Открытие это меня ошеломило, затем удивление сменилось восхищением, а потом… потом как-то незаметно в моих бурных положительных эмоциях стала прослушиваться нотка, явно диссонирующая с мажорным настроением. Сначала смутно, потом все определеннее и настойчивее внутренний голос нашептывал: «А ты сама, вспомни-ка, ты сама чего достигла к двадцати четырем годам?» Вопрос этот был неприятен, хотелось от него отделаться, да и то сказать, если бы его задал кто-то другой, нашлись бы и аргументы, и красноречие… Но себе-то ведь трудно пускать пыль в глаза, и хочешь не хочешь, а пришлось всмотреться в свои молодые годы. И что же представилось мне? Боже мой, какая неприглядная картина, сколько упущенных возможностей, неисхоженных дорог, неприобретенных умений, непрочитанных книг, неполученных знаний!

Кто-то из великих, не помню кто, сказал, что никогда не поздно начать жизнь сначала. Дескать, это возможно и в 30, и в 50, и едва ли не в 70… Было время, когда эта идея очень вдохновляла меня: ведь и правда, в жизни столько хочется успеть, и, бывает, открываешь для себя совершенно новое поле деятельности, когда тебе уже далеко за тридцать… Мне, признаться, не раз удавалось обмануть возраст, начать что-то совершенно для меня новое и даже в какой-то степени в этом новом преуспеть. А тут впервые я осознала жестокую истину: нет, не все можно начать сначала. Никогда больше не повторятся те семь лет, от 17 до 24, когда молодость, свежий взгляд на жизнь, отсутствие груза житейской «мудрости» создают предпосылки для интеллектуального и духовного рывка… Но никто тогда не сказал мне о волшебных свойствах этих лет, а сама недодумалась.

Но почему я так точно регламентирую этот возраст: именно семь лет и именно от 17 до 24? А вот почему. В 17 лет юный Владимир Ильич сказал после гибели старшего брата: «Нет, мы пойдем не таким путем», а через семь лет он уже написал «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?» – книгу, автор которой уже точно знает, не только каким путем надо идти, но и досконально все повороты, все особенности и трудности этого пути. То есть в свои 24 года Владимир Ильич был уже вполне сформировавшимся марксистом, к тому же не просто усвоившим глубоко и всесторонне учение Маркса, но и умеющим в совершенстве пользоваться марксистской методологией в применении к российской действительности.

Теперь вы понимаете, почему меня поверг в изумление 1-й том? А ведь всего-то и сделано было, что сопоставлены даты написания! Согласитесь, мы как-то не привыкли рассматривать ленинские работы с этой точки зрения. Вот «ранний Пушкин», «поздний Тургенев» – это да, так мы говорим. Знаем, что в первых томах, как правило, печатаются юношеские, порой незрелые произведения. А вот ленинские книги никому и в голову не приходит делить на ранние и поздние. Все, написанное им, для нас равноценно. Порой даже кажется, что Владимир Ильич едва не от рождения был уже – Лениным!

А между тем в 1893 – 1894 годах, когда писались работы, вошедшие в 1-й том, Владимир Ильич еще и сам не знал этого замечательного слова – ЛЕНИН. Он подписывался в то время псевдонимами Владимир Ильин, К.Т., К. Тулин… Позднее прибавились Т.X., Ф.П., Фрей и другие. И лишь в 1901 году появилась подпись: «Ленин», но и то сначала: «Н. Ленин».

Да, слова такого тогда еще не было. Но сущность его уже была! Все произведения 1-го тома написаны вполне сформировавшимся ученым-политиком, зрелым марксистом. Поэтому даже тем, кому известны все псевдонимы Владимира Ильича, кажется вполне естественным называть автором ранних работ не Ульянова, а – Ленина. Даже во вступительной статье к 1-му тому, сделанной сотрудниками Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, читаем: «Центральное место в первом томе занимает выдающийся труд В.И. Ленина „Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?“». Слов нет, все здесь по существу правильно. Но все равно ведь поразительное словосочетание – «в первом томе» и «выдающийся труд»! (т. 1, с. XXI).

История знает немало случаев, когда выдающиеся личности в столь молодые годы создавали нечто весьма значительное. Но почти всегда творения молодых гениев были овеяны романтизмом. В 23 года Пушкин пишет романтическую поэму «Братья-разбойники», Гоголь – «Вечера на хуторе близ Диканьки»… Реалистические «Евгений Онегин» и «Мертвые души» появятся гораздо позже. Здесь, правда, можно вспомнить Добролюбова, который, прожив всего 25 лет, оставил богатое творческое наследие, по-молодому боевое и вдохновенное, но по-взрослому сурово-реалистическое. Но ведь о Добролюбове и сказал Некрасов, обращаясь к русской земле:

Поэт этими словами как раз и подчеркивал уникальность явления.

Надо сказать, что судьба молодого Ленина во многом напоминает судьбу молодого Добролюбова. Оба бесконечно много занимались самообразованием, оба поглощали книги в неимоверных количествах. И оба, едва явившись на свое основное поприще, были безоговорочно признаны духовными лидерами. О Ленине – разговор впереди. Сейчас же скажу несколько слов о Добролюбове. Семнадцати лет поступив в Главный педагогический институт, Добролюбов сразу же за свои огромные знания стал пользоваться уважением товарищей. А через три года он занял в институте выдающееся положение. Из письма одного студента Чернышевскому мы узнаем, что влияние Николая Александровича на его курс «было сильнее влияния всех воспитателей и многих профессоров». По воспоминаниям однокурсников, товарищи смотрели на Добролюбова как на «даровитейшего из всех», признавали его превосходство, обращались к нему за советом… А когда в 1857 году (в 21 год!) Добролюбов пришел в «Современник», ему сразу поручили вести критико-библиографический отдел, и Чернышевский потом не раз признавался, что настолько доверял Добролюбову, что часто помещал его статьи, не читая их. И уж никак нельзя не вспомнить строк одного из писем Чернышевского, потрясенного смертью Добролюбова: «Я тоже полезный человек, но лучше бы я умер, чем он… Лучшего своего защитника потерял в нем русский народ».