Энди Уорхол - Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола (1962–1987)

Анри Матисс [21]

Итак, чтобы придать смысл словам Уорхола, Лебенштейн разрушил стереотипный для интервью формат «вопрос-ответ».

История: обмен ролями, Голливуд, радио и арт-пресса

Изобретательность самого Уорхола в интервью обычно оставалась в рамках вышеупомянутого формата «вопрос-ответ», но намекала, что это лишь формат, и давала интервьюеру (если это был кто-то типа Лебенштейна) право его разрушить. Своими вроде бы банальными ответами Уорхол создавал простор для творческих способностей интервьюера. Еще больше он поощрял эти способности, когда менялся ролями с интервьюером или как-то иначе размывал роли интервьюера и интервьюируемого. Этот подход он применил уже в первом из своих опубликованных интервью, которые нам известны. Оно было напечатано в 1962 году в журнале Art Voices (тогда совсем молодом, ныне не существующем). В вводке к нему (она перепечатана в нашей книге) редакторы журнала пересказали свой диалог с Уорхолом: «Мы ему говорим: давайте мы вас проинтервьюируем как официального представителя поп-арта, а он говорит: нет, давайте я вас проинтервьюирую» [22].

Всего через несколько лет, к середине шестидесятых, Уорхол скандально прославился тем, что просил интервьюеров самостоятельно отвечать на их собственные вопросы. Из книги «Поп-арт» 1965 года мы узнаем: когда некий журналист спросил Уорхола о его биографии, тот в ответ предложил: «Почему бы вам ее не выдумать?» [23]В следующем году арт-критик Алан Соломон рассказал, как пытался взять у Уорхола интервью для телевидения. «Вот что я вам скажу, – заявил художник, – а скажите-ка мне заодно ответы». Соломон возразил, что ответов не знает. «Ничего, – отозвался Уорхол, – вы просто скажите мне, что говорить» [24].

Отчего он так себя вел? Одно из объяснений можно найти в фрагменте об интервьюерах ( Энди Уорхол. Философия Энди Уорхола. 1975): «Я обнаружил, что почти все интервью написаны заранее. Журналисты знают, что хотят написать о тебе, и знают, что думают о тебе, еще до того, как поговорят с тобой, так что они просто подыскивают слова и детали, чтобы подтвердить то, что они уже решили сказать» [25]. Это ощущение свойственно людям, которых интервьюируют регулярно. Боб Дилан его явно испытывал. В некоторых интервью в шестидесятые Дилан, совсем как Уорхол, повторял за интервьюерами их вопросы (только держался более резко) и вообще старался, чтобы журналисты сами отвечали на собственные вопросы. Вот пример:

ЖурналистВы ставите перед собой какую-то цель?

Боб ДиланЯ ставлю перед собой какую-то цель?

ЖурналистВы пытаетесь переделать мир или совершить что-то другое в этом роде?

Боб ДиланЯ пытаюсь переделать мир? Вы об этом спрашиваете?

ЖурналистНу хорошо, вам свойственен идеализм или что-то вроде?

Боб ДиланЯ пытаюсь переделать идеализм мира? Вы об этом спрашиваете?

ЖурналистНу, в смысле, вы пытаетесь развивать в людях идеализм?

Боб ДиланНу хорошо, скажите сами, какие, по-вашему, у меня идеи? [26]

Дилан, как до него Уорхол, сопротивлялся, когда на него пытались навесить какие-то «этикетки». Срывал их. Примечательно, что, сопротивляясь открыто, ты рискуешь показаться вздорным человеком или даже поставить себя в дурацкое положение. Вспомним, как Сьюзен Сонтаг сердито заявила некому интервьюеру:

«Если вы будете продолжать в том же духе, я сейчас встану и уйду. Я веду не тот образ жизни, на который вы, похоже, намекаете своим вопросом <���…> не пытайтесь вкладывать в мои уста ваши собственные слова, я ничего подобного не думаю. Если бы я так думала, я рассуждала бы банально. Я была бы дурой» [27].

Уорхол избегал подобных деклараций, горделивость которых граничит с карикатурным чванством. Он предпочитал казаться банальным или дураком.

Уорхол словно бы шел на поводу у интервьюера. Пример такой манеры поведения – распространенная практика, когда киностудии полностью контролировали высказывания своих кинозвезд в интервью. Актерам в буквальном смысле диктовали, что они должны отвечать журналистам [28]. С такими срежиссированными интервью Уорхол наверняка познакомился еще в детстве, когда регулярно слушал радио, в том числе интервью знаменитостей. В тридцатые годы это были радиопередачи Forty-Five Minutes in Hollywood и Hollywood in Person , в сороковых – Breakfast at Sardi’s, Hollywood Startime и пятиминутные интервью, которые брала Хедда Хоппер. Вдобавок Уорхол, пламенный поклонник кинозвезд, читал подобные интервью в Photoplay и других журналах, адресованных фанатам кино.

Тот факт, что Голливуд сам разрабатывал сценарии интервью, не скрывался или лишь слегка вуалировался; во многих случаях читатели отлично понимали, как сделано интервью (или догадывались, что беседа хотя бы отчасти срежиссирована). Уже в тридцатые годы власть студий над звездами стала достоянием гласности; ее даже пародировали. Одна такая пародия попала, представьте себе, в журнал об изобразительном искусстве. В 1934 году Art News опубликовал «эксклюзивное интервью» Микки-Мауса и Минни-Маус. Минни высказала сомнения, что этот текст устроит ее пиар-менеджера:

«Вы уверены, – встревожено спросила она, покачивая ножкой в туфельке на высоком каблуке, – что Art News — журнал того разряда, где нас проинтервьюируют элегантно? Наш менеджер по рекламе ужасно придирчив, а я как-то мало знакома с вашим изданием» [29].

История голливудских интервью изобилует аллюзиями на их искусственность. Показателен случай актера Виктора Мэтьюра. Как утверждалось в Celebrity Reporter в 1959 году, Мэтьюр, однажды заявивший Хедде Хоппер: «Быть знаменитостью – это мое хобби», принадлежал к породе людей, которых вряд ли можно узнать даже за много лет знакомства, зато про них всегда что-то узнаешь , даже не имея на то желания. Он рассказывал какую-нибудь немыслимую байку, потом пододвигался к репортеру и шептал: «А теперь пара слов абсолютно не для печати. Когда публикация?» [30]

В интервью художников, как и в интервью голливудских знаменитостей, стандартные вопросы о жизни подчинены главной задаче: журналист пытается разгадать личность, стоящую за творчеством. Именно человека мы пытаемся увидеть за словами любого прочитанного или услышанного интервью (но, по расхожему мнению, «лицом к лицу лица не увидать»; это подтверждается только что процитированным рассказом о Викторе Мэтьюре). Потому-то на раннем этапе интервью художников (по крайней мере в Art News — одном из столпов американской художественной прессы) иллюстрировались их портретами, чтобы мы могли домыслить образ: не только услышать голос, но и увидеть лицо.

К началу шестидесятых годов ХХ века, когда Уорхол начал давать интервью, пресса в основном перестала дополнять интервью портретами. Эта перемена отражала более широкие тенденции журналистики. По общепризнанному мнению историков искусства, в художественной критике пятидесятых-шестидесятых годов приобрел огромное значение формальный анализ, основанный на убеждении, что произведение можно постичь, лишь изучая его отдельно, в отрыве от биографической и прочей информации, которая не имеет отношения к искусству. В журналистике прослеживалась сходная тяга к объективности, заметно изменившая понимание роли журналиста в пятидесятых по сравнению с практикой тридцатых.