Аркадий Ваксберг - Белые пятна

Нет, никто не стремился. Во всяком случае, никто не позволил это свое стремление, даже если у кого-то оно и было, проявить публично. Задержка произошла совсем по другой причине: потребовались огромные усилия, чтобы во всеоружии доказанных фактов предъявить «влиятельной личности» обвинение в совершении более сорока преступлений.

Более сорока!.. Попробуйте представить себе, какую работу пришлось выполнить, чтобы все их раскрыть! Работу, следы которой едва вместились в двадцать шесть томов.

Казалось бы, и так все было ясно. Мошеннические трюки видны невооруженным глазом. Обман, с помощью которого человек припеваючи прожил целую жизнь, — очевидны. Но в том-то и дело, что в правосудии нет ничего заведомо ясного и заведомо очевидного. Все без исключения нуждается в проверке, обосновании, подтверждении бесспорными, неотразимыми, убедительными доказательствами. А доказательства эти надо собрать. Надо совершить путешествие в историю — пусть недавнюю, но все же историю: ведь начало «карьеры» нашего героя уходит в очень давние годы. Надо совершить путешествие в пространство: ведь эту «карьеру» он делал не только в Москве, а еще и в Сочи, Новосибирске, Виннице, во многих других уголках нашей страны.

В путешествие это отправилась целая бригада юристов. Ее возглавил детектив высшей квалификации: следователь по особо важным делам при прокуроре РСФСР Зоя Касьяновна Шейнина, чье виртуозное искусство в раскрытии запутаннейших и опаснейших преступлений хорошо известно специалистам. Бок о бок с ней над делом работали один из самых опытных следователей нашей страны, ветеран прокуратуры Иван Акимович Гущин, группа молодых юристов, недавних выпускников университета: Людмила Ивановна Петюцкая, Надежда Александровна Корнеева, Александр Владимирович Яковлев, а также инспектор ОБХСС Ленинского района Москвы Павел Матвеевич Сухарев. Этап за этапом подключались к работе следователей десятки представителей самых разных профессий: историки, работники музеев, архивов, библиотек, химики, биологи, врачи, экономисты, товароведы, литературоведы, искусствоведы… Десятки, а то и сотни людей отрывались от серьезного дела и тратили — не часы и не дни, а недели и месяцы — на то, чтобы с полнейшей объективностью прочесть заново биографию, в которой не было ничего, кроме лжи.

На помощь следствию пришло множество добровольцев. Прочитав в газете очерк «Роль», откликнулись жертвы «писателя» и «министра», очевидцы его похождений, обладатели документов, разоблачающих его интриги и его вранье.

Конечно, безмерно жаль, что один-единственный мошенник вынудил стольких людей потратить время и силы для восстановления истины, которую он так долго и так упорно пытался запутать. Но есть в этом и другая сторона медали. Нельзя не порадоваться тщательности, терпению и объективности, с которыми следствие, а затем и суд разбирались в великом нагромождении вздора, вранья и бреда, не осмеливаясь счесть бесспорным то, что можно было лишь предполагать. Скрупулезная работа, проделанная юристами по этому делу, может служить образцом правосудия и законности, свидетельством реальности тех процессуальных гарантий, которые ограждают подозреваемого в совершении преступления от любой несправедливости и ошибки.

Всю эту работу, однако, можно было бы и не делать, если бы еще двадцать, тридцать, а то и больше лет назад нашелся хоть один человек, не поддавшийся напору «значительной личности» и отказавшийся подтвердить печатью и подписью то, чего вообще не было, да и быть не могло. Но, увы, такой человек тогда не нашелся…

Напомним, что в 1943 году, освободившись после пятилетнего пребывания под стражей за мошенничество (именно за мошенничество, а вовсе не за что-то другое), Двойрис поселился в Новосибирске, где пробавлялся ложными доносами на ни в чем не повинных людей и лечился от различных недугов. Никаким общественно полезным трудом не занимался и в войне участия не принимал.

Тем не менее еще в январе 1946 года Двойрис без малейших хлопот получил восторженную характеристику, где говорилось, что он выявил в Новосибирске 190 дезертиров и внес в Фонд обороны страны сорок пять тысяч рублей. Эту фальшивку безропотно подписали бывший новосибирский областной военком С. и бывший его заместитель М. (В очерке и дальше встретятся инициалы. Мы прибегнем к ним лишь в тех случаях, когда речь пойдет о людях очень преклонного возраста или о тех, кого уже нет в живых.)

Любому, кажется, ясно: не может один человек в одном городе за два года разоблачить 190 преступников. Физически не может. Просто не в состоянии сделать то, что оказалось не под силу прокуратуре, милиции, военкоматам. Стоило снять телефонную трубку и справиться у военного прокурора, а было ли вообще в Новосибирске за это время такое количество дезертиров?

Но не снял телефонную трубку товарищ С. И не снял — товарищ М. Хлопотно было. Расписаться — гораздо проще.

Расписались. И пошла на солидном бланке гулять по свету туфта, скрепленная не менее солидной печатью. И стала как бы истиной, в которой никто не вправе был усомниться. И создала миф о выдающихся заслугах «героя» и «патриота» — «заслугах», отмеченных боевыми наградами и персональной пенсией.

Впрочем, бывший военком Центрального района Новосибирска Павел Нестерович Ефремов, ныне сотрудник Новосибирского государственного проектного института, пошел еще дальше. Это он снабдил Двойриса фиктивным документом, будто тот был рядовым 227-го гаубичного артполка.

Проведя ленинградскую блокаду во вражеском кольце, этот полк вписал немало ярких страниц в историю Великой Отечественной войны. Примазавшись к его славным подвигам, Двойрис бросил тень на безупречную репутацию полка. И те, кто на самом деле, а не в подложных справках сражался под знаменами этой воинской части, естественно, возмутились, узнав, что в их ряды затесался мошенник. Быстро сорганизовавшись, бывшие однополчане С. И. Иванников, А. И. Иоффе, А. Е. Дороева, К. Г. Иванова, И. Н. Карпенина, М. М. Скаваш разыскали важнейшие архивные документы, собрали воспоминания фронтовых друзей и убедительно доказали: Двойрис не только не служил, но и не мог служить в этом полку.

Впрочем, то, что Двойрис в армии вообще не служил, было записано достаточно ясно в учетной карточке того же военкомата, который возглавлял П. Н. Ефремов. Но мало ли что написано в архивной карточке!.. Могли и напутать. В кресле перед военкомом сидит вальяжный столичный гость, обложенный полчищем справок, ходатайств, рекомендаций, а главное — снимков, на которых он запечатлен рядом со всем известными, уважаемыми людьми. Не будет же он приписывать себе то, чего не было! Тем более что бывший заместитель председателя Новосибирского горисполкома Анатолий Алексеевич Мартынов письменно подтверждает военные доблести гостя, а бывшие руководители Новосибирского областного отдела социального обеспечения Б. и Т. за эти же самые доблести представляют его к правительственной награде.