Яков Бельсон - Полиция свободного общества

Обеспокоенность полицейскими злоупотреблениями в общественных и научных кругах несомненна. Недавно вышла в свет книга американского политолога М. Паренти „Демократия меньшинства”, один из разделов которой озаглавлен довольно многозначительно — „Полицейский террор: кому сторожить стражников?”. Проанализировав в ней многие факты, автор заключает, что вся политическая история CШA „представляет собой великолепный образчик полицейской жестокости, насилия и террора” 113.

Общественному авторитету буржуазной полиции никак не способствуют ее невысокие моральные качества, коррупция и преступность в своей собственной среде. Как свидетельствует Р. Кларк, „когда полиция совершает преступления, это тоже ожесточает население. Если защиту со стороны полиции можно купить, это действует разлагающе на всех. Всякий, кто прошел через такие вещи или полагает, что они случаются, вряд ли будет очень уважать закон или практику его применения. На что это может его натолкнуть? Если он живет в мире жестокости, он станет жестоким. Если он живет в мире продажности, он станет продажным” 114. Коррупция в полиции, даже по официальным суждениям, означает крупнейший провал в осуществлении законности в буржуазном государстве, где давно стало привычным положение, когда полицейский, который, как предполагается, обязан стоять на страже закона и обеспечивать его исполнение, сам оказывается участником преступных сделок, причем полицейско-преступный синдикат совершает преступления не эпизодически или под влиянием внезапного импульса, а предумышленно, систематически и, что самое опасное, организованно.

Коррупция, взяточничество, вымогательство — все это давно известные атрибуты полицейской деятельности в эксплуататорском государстве.

В 1980 году в Великобритании правительственными органами была проведена массированная операция „Кантримен”, затеянная с целью выявить коррупцию полиции Лондона. Причин для начала такого расследования было более чем достаточно: стало известно, что криминальные синдикаты выплатили 94 тыс. ф. ст. за то, чтобы „недремлющее око” закона не замечало их деятельности или помогало им ускользать из сетей правосудия. Среди преступлений, которые, как полагают, помогли прикрыть „неподкупные” английские детективы, было ограбление инкассаторов, доставлявших зарплату в газету, Дейли миррор”.

К операции „Кантримен” были привлечены только служащие провинциальной полиции. Опираясь на показания арестованных уголовников, согласившихся помогать следствию, участники „Кантримен” смогли нащупать многие нити, связывающие преступный мир и лондонских „бобби”. Пресса, первоначально широко рекламировавшая операцию „Кантримен” позднее не скрывала своего разочарования. Как отмечал еженедельник Дю стейтсмен”, неспособность «деревенских детективов” разбить круговую поруку в Скотланд-Ярде еще больше усилит недоверие населения к стражам закона. Впрочем, еженедельник оптимистично советует читателю не расстраиваться, поскольку полиция все же, ловит преступников больше, чем их нанимает”. Преступность конечной цели диктует и преступные методы, при помощи которых пытаются скрыть эту цель. Коррупция в полиции и особенно полицейские контакты с организованной преступностью превратились в неразрешимую проблему для многих буржуазных государств. Понятно, что в полиции она может существовать и независимо от организованной преступности. Но, как правило, их отягчающее ситуацию сосуществование очень стабильно. Стоит ли удивляться, что в свое время специальная президентская комиссия в США установила: „Все имеющиеся данные указывают на то, что организованная преступность процветает там, где ею подкуплены местные должностные лица” 115.

Американские исследователи полицейской деятельности вынуждены признать, что взаимосвязь полиции с миром организованной преступности — составной атрибут функционирования современного буржуазного государства. Д. Шульц и Л. Нортон, например, пишут: „Повседневный бытовой контакт между различного ранга полицейскими чиновниками и уголовными элементами или темными политическими дельцами, пожалуй, классический пример того, что здесь свила себе гнездо организованная преступность, или того, что это произойдет в ближайшее время. Другим доказательством является полный достаток чиновников полиции, особенно уже оставивших службу. Разумеется, нет ничего необычного в том, что кто-то из них приобрел новый „Кадиллак” или построил бассейн для плавания, однако важно, чтобы все эти и многие другие затраты соответствовали бы размеру жалованья и общим финансовым возможностям полицейского служащего” 116.

Крупный политический скандал разразился в США в августе 1983 года, и в центре его оказалась только что созданная президентом Р. Рейганом Комиссия по борьбе с организованной преступностью. Стало известно, что член комиссии Дж. Даффи — полицейский шериф из Калифорнии — имеет давние и тесные связи с преступным миром. Входящий в состав комиссии конгрессмен П. Родино давно „дружит” с одним из крупных гангстеров. Об этом сообщила 25 августа 1983 г. газета „Уолл-стрит джорнэл”, подчеркнув, что с мафией тесно связаны и другие высокопоставленные лица, включая непосредственное окружение президента.

Все эксперты сходятся, как правило, в одном — не менее трети своих доходов организованные преступники отдают полицейским и иным государственным служащим, без чьей поддержки они не смогли бы развернуть свой гигантский преступный бизнес. По официальным данным, преступные синдикаты расходуют только на подкуп полицейских в США около 44 млрд. долл. ежегодно. Подчеркнем, что это больше общей суммы всей заработной платы, выплачиваемой правительством полицейским. Как говорят в Лас-Вегасе, „дешевле покупать полицию, чем бороться с ней”. И преступники, и полицейские — это своего рода идолы безнравственного буржуазного общества, где превыше всего ценится умение делать деньги:

В мае 1983 года, как сообщалось в „Нойес Дейтчланд”, группа офицеров полиции Филадельфии во главе с шефом центрального района были признаны виновными в том, что получили более 125 тыс. долл. взяток от сутенеров, проституток, владельцев баров и игровых автоматов. Во время судебного следствия было установлено, что четверо полицейских взяточников, как и многие их сослуживцы, регулярно получали деньги и за это „не замечали” многих противозаконных дел, творимых уголовниками.

Организованные мафиози цинично полагают, что каждый из них способен содержать по крайней мере одного полицейского. Силы полицейских и преступников нередко равны, и если признать достоверными опубликованные в американской печати данные о наличии в стране более 500–600 тыс. организованных преступников, то соотношение сил с полицией окажется примерно 1:1. Таким же выглядит это соотношение и в Токио, где численность столичной полиции немногим меньше количества оперирующих здесь организованных преступников. Организованная преступность, как видно, немало преуспела в создании широкой системы подкупа правоприменительных органов.