Чимаманда Адичи - Манифест. От женщины к женщине

Окружи ее целой толпой тетушек – женщин, которыми она сможет восхищаться. Расскажи ей, почему ты сама восхищаешься ими. Дети всегда учатся на чужом примере. Я, например, восхищалась афроамериканской феминисткой Флоринс Кеннеди. Я также рассказала бы ей о таких знаменитых африканках, как Ама Ата Айду, Дора Акуниили, Матони Ликимани, Нгози Оконьо-Ивевала, Тайво Аджай-Лисетт. В Африке так много женщин, которых смело можно назвать иконами феминизма – из-за того, что они сделали, и из-за того, что отказались делать. Как твоя бабушка, кстати, – эта выдающаяся, сильная, острая на язык красотка.

Также окружи Чизалум толпой дядюшек. Эта задача, конечно, будет посложнее, если вспомнить друзей Чуди. У меня перед глазами так и стоит тот буйный молодец с неаккуратно обстриженной бородой, который на дне рождения Чуди раз десять повторил: «Женщина, на которой я женюсь, мне будет не указ!!!»

Поэтому найди, пожалуйста, хороших, небуйных мужчин. Таких, как твой брат Угомба или наш друг Чинакузи. Чизалум в своей жизни и так неизбежно столкнется с кучей крикунов, так что неплохо было бы иметь альтернативу.

Невозможно переоценить силу альтернативы. Она сможет противостоять идее гендерных ролей, если будет знать об альтернативах. Когда у тебя есть дядя, который отлично готовит – и делает это с удовольствием, – то тебе не составит труда с улыбкой отбрить любого дурака, который заявит, что приготовление пищи – женская работа.

Обрати ее внимание на то, как общество избирательно назначает некоторые биологические особенности основой социальных норм.

Я знаю одну женщину-йоруба [6] Народность в западной Африке. Йоруба проживают в нескольких африканских государствах, от Нигерии до Ганы. , которая вышла замуж за мужчину-игбо. Когда они выбирали имя первому ребенку, все имена были Игбо.

«Разве не могут твои дети иметь имена йоруба, раз уж фамилия у них будет игбо?» – спросила я. Тогда она мне ответила: «Ребенок в первую очередь принадлежит отцу. Таковы правила».

Мы часто используем биологические признаки, чтобы объяснить мужские привилегии. Например, мужчины должны обладать властью, потому что они физически сильнее. Это, конечно, правда, что в среднем мужчина обычно сильнее женщины. Но если мы всерьез станем рассматривать биологию как основу социальных норм, то ребенок в первую очередь должен принадлежать матери. Когда ребенок рождается, только с матерью его кровное родство никак не может быть опровергнуто. Мы лишь предполагаем, что отец ребенка – тот, на кого указывает мать. Интересно, сколько родословных мира на самом деле не основаны на биологическом родстве?

Очень многие женщины игбо настолько подвержены влиянию этих социальных установок, что воспринимают детей только как мужскую собственность. Я знаю женщину, которая несколько раз уходила из плохих браков. После разрыва отношений мужья запрещали ей забрать детей и даже продолжать с ними видеться, потому что дети ей не принадлежали.

Мы также используем биологию для того, чтобы оправдать мужскую неразборчивость в половых связях, хотя оправдывать женскую не торопимся. При этом эволюция говорит нам, что именно женщина должна быть предрасположена к тому, чтобы иметь множество половых партнеров: чем шире генетическая выборка, тем больше шансов на то, что потомство будет благополучным.

Поэтому научи Чизалум, что биология – это интересный и классный предмет, но он не должен быть использован в качестве оправдания социальных норм. Социальные нормы придуманы людьми, и нет такой социальной нормы, которую нельзя было бы изменить.

Поговори с ней о сексе и начни как можно раньше. Скорее всего, разговор будет неловким, но поверь, это необходимо.

Вспомни тот семинар в третьем классе, на котором мы вроде как должны были прослушать информацию о «сексуальности». В итоге нам пришлось выслушивать расплывчатые угрозы о том, как после «разговоров с мальчиками» все девушки повально остаются беременными и обесчещенными. Я помню, как аудиторию во время семинара переполняло отвратительное ощущение стыда. Того особого стыда, который испытываешь просто потому, что родилась женщиной. Надеюсь, твоей дочери никогда не придется с этим столкнуться.

Никогда не притворяйся в разговорах с ней, что секс – это только необходимый этап деторождения. Или то, чем занимаются «только после свадьбы». (Вы с Чуди занимались сексом задолго до свадьбы, и, скорее всего, она узнает об этом к тому моменту, как ей исполнится двенадцать.) Скажи, что секс может быть прекрасным переживанием, но у него могут быть как очевидные физические последствия (для нее как для женщины!), так и эмоциональные. Скажи, что ее тело принадлежит ей, и только ей. Она не обязана соглашаться на то, чего ей не хотелось бы делать, или на то, к чему ее принуждают. Если она чувствует, что ответить «нет» будет правильно, – пусть не боится отказать. Научи ее, что отказ в такой ситуации – это повод для гордости.

Скажи ей, что сексом лучше не заниматься, пока она еще не выросла. Но будь готова к тому, что она может и не дождаться совершеннолетия. И если так случится, ты должна быть уверена, что она тебе доверится и обо всем расскажет.

Но даже если ты воспитаешь ее так, что она сможет рассказать тебе обо всем, этого может быть недостаточно; нужно дать ей язык, которым она сможет с тобой разговаривать. В буквальном смысле. Как она должна называть это? Какие слова должна использовать?

Когда я была маленькой, люди использовали слово «айк», когда хотели обозначить одновременно анус и вагину. С анусом было довольно просто, но с вагиной все оставалось как в тумане. Я никогда не была уверена, как лучше сказать, что у меня чешется вагина.

Большинство экспертов по детскому развитию считают, что дети должны называть половые органы своими именами – вагина и пенис. Я с этим абсолютно согласна, но окончательное решение принимать все равно тебе. Ты вольна решать, какие конкретно слова ей следует использовать; но самое важное здесь то, что у половых органов должны быть названия, и названия эти не должны быть отягощены грузом стыда.

Чтобы она не усвоила привычку стыдиться, копируя твое поведение, тебе следует освободиться от собственного внутреннего стыда. Я знаю, как это сложно. В каждой стране мира женская сексуальность основана на стыде. Даже в западных культурах, где поощряется женская сексапильность, по-прежнему нет места здоровой женской сексуальности.

Чувство стыда, которое мы навязываем женской сексуальности, – это признак власти. Многие культуры и религии различными способами стремятся контролировать женское тело. Если бы обоснование этой власти крылось в заботе о самих женщинах, это еще можно было бы понять. Допустим, если бы женщинам запрещалось носить короткие юбки, потому что в противном случае существовал бы риск возникновения рака. Однако причина тут совсем не в женском благополучии – нет, все снова сводится к мужским проблемам. Женщины должны прикрываться, чтобы защитить мужчин от самих себя. Я считаю такое обоснование дегуманизирующим: оно умаляет женщин до какого-то реквизита, который должен служить удовлетворению мужских потребностей.