Лазарь Флейшман - В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

П. Селянинов-Опперпут, бывший член Всероссийского Комитета Н.С.З.Р. и С. Народный Союз Защиты Родины и Свободы (Берлин, 1922), с. 53–57.

Ср. сведения, данные полковником С. Э. Павловским после его ареста: «Штаб В. Савинкова состоял в то время из Рудина — адъютанта; у Рудина на руках были все явки работников на территории России». — «Из показаний полковника С. Павловского» (осень 1923 г.), Борис Савинков на Лубянке. Документы. Научный редактор А. Л. Литвин (Москва: Росспэн, 2001), с. 291.

И. Савин, женатый на сестре одного из членов кутеповской дружины, Сергея Соловьева, скончался 12 июля, спустя несколько недель после описываемых событий. См. о нем: Петр Пильский, «Иван Савин», Сегодня, 1927, № 155, 16 июля, с. 2; Л. <���Л. И. Львов(?)>, «Ив. Савин <���некролог>», Возрождение, 1927, 19 июля, с. 3; Виктор Ларионов, «Памяти поэта-воина. Некролог», Возрождение, 1927, 28 июля, с. 3; Ив. Бунин, «Наш поэт», Возрождение, 1927, 4 августа, с. 3.

На самом деле она вышла в сентябре 1921 г.

Вышла в ноябре 1921 г.

<���А. Рудин>, «Из прошлого сов. провокатора Штауниц-Оперпута (сообщение “Сегодня”)», Сегодня, 1927, 12 мая, с. 2.

Это был польский Генштаб.

«Сов. провокатор Штауниц-Оперпут — это в действительности Уппенинс. (сообщение “Сегодня”)», Сегодня, 1927, 13 мая, с. 4.

Там же.

Показания Оперпута, Гнилорыбова, Сергея Павловского и Росселевича мимоходом упомянуты в Обвинительном заключении по делу Бориса Савинкова. См.: Процесс Бориса Савинкова (Берлин: издание журнала «Русское Эхо», 1924), с. 15; Дело Бориса Савинкова. Со статьей Б. Савинкова «Почему я признал советскую власть» (Москва: Гос. издательство, 1924), с. 16.

Эдуард Опперпут, «Агент ГПУ Опперпут-Стауниц приступает к разоблачениям», Сегодня, 1927, № 109, 17 мая, с. 2. См. также: Н. Чебышев, «Трест. История одной “легенды”», Возрождение, 1935, 16 августа, с. 2; Святослав Ры-бас. Генерал Кутепов (Москва: Олма-Пресс, 2000), с. 275–276.

«Агент ГПУ разоблачает его провокацию», Возрождение, 1927, 20 мая, с. 1; ср.: «Агент Опперпут-Стауниц приступает к разоблачениям», Русское Время (Париж), 1927, 25 мая, с. 3.

«Разоблачения Оперпута-Селянинова-Стауница», За Свободу, 1927,20 мая, с. 1.

В такой искаженной форме имя приводится в данной заметке.

Скептик <���И. В. Гессен (?)>, «Советский Азеф», Руль, 1927, 19 мая, с. 2.

«Новое заявление агента ГПУ Э. Опперпута. (Письмо в редакцию)», Сегодня, 1927, 20 мая, с. 4.

См.: Britain ’s Master Spy: The Adventures of Sidney Reilly. A Narrative Written by Himself. Edited and Completed by His Wife (New York and London: Harper & Brothers, 1933, p. 260–261; П. Бобадилья, «Приключения Сиднея Рейли», в кн.: Робин Брюс Локкарт. Сидней Рейли. Шпион-легенда XXвека (Москва: Центрпо-лиграф, 2001), с. 319–320.

Цит. по кн.: Робин Брюс Локкарт. Сидней Рейли. Шпион-легенда XX века, с. 321–322; ср.: Britain's Master Spy: The Adventures of Sidney Reilly, p. 263–264.

Письмо П. С. Арапова к Врангелю от 18 мая 1927. Chessington Hall, Ches-sington, Surrey. Hoover Institution Archives. Vrangel Coll., Box 151, file № 44, л. 366–367 об.

В записках, которые в те дни писал Опперпут, он, говоря о евразийцах, поездке П. С. Арапова в Москву и А. А. Ланговом, заметил: «Евразийцы тоже не сумели сохранить свою самостоятельность и под давлением Лангового стали сдавать свои ультра-активистические тенденции на положения, продиктованные ГПУ». — Hoover Institution Archives. Nicolaevsky Coll., Box 300, folder 1, л. 11.

Лев Никулин. Цит. сон., с. 346–347; С. Л. Войцеховский. Трест. Воспоминания и документы, с. 110–111.

Петр Струве, «Дневник политика. № 170. Советчина крошится», Возрождение, 1927, 24 мая, с. 1.

Hoover Institution Archives. Nicolaevsky Coll., Box 300, folder 1; S.Melgunov Coll., Box7, folder41; cp. также: Boris Prianishnikov Coll., Box 5; Wladislaw Mich-niewicz Coll., Box 2.

«Опперпут о себе самом (Показания чекиста-провокатора, данные им в Гельсингфорсе после бегства из СССР)», Сегодня, Ï9TJ, 30 октября, с. 3; 1 ноября, с. 3; 2 ноября, с. 3; 3 ноября, с. 3; Эдуард Опперпут, «Провокация ГПУ в деле Бирка (Показания чекиста-провокатора Опперпута, данные им в Гельсингфорсе после бегства из СССР)», 4 ноября, с. 3, 5 ноября, с. 3.

Дж. Бэйли обвинил Опперпута, что «за исключением сообщений о конце Сиднея Рейли и разоблачения Якушева и “Треста”, организации, и так к тому времени внушавшей подозрение, — он не назвал ни одного секретного агента за границей и не идентифицировал ни одной из 40 или 50 “линий”, которые, по его словам, контролировали эмиграцию в момент его побега». См.: Geoffrey Bailey. The Conspirators, p. 73. (Если верить предположениям читателей — современников Бэйли — Г. П. Струве и С. Л. Войцеховскому, — то под этим именем скрылся потомок русских эмигрантов — выходцев из Вильнюса молодой князь Васильчиков.) Н. И. Виноградов возразил, что все писавшие о «Тресте» поздней опирались, по существу, на информацию, обнародованную Опперпутом: «В основе всех рассказов о “Тресте” лежали показания Опперпута, без его свидетельства никто ничего не мог бы написать, что было вполне понятно; откуда бы мы могли получить сведения о чекистской стороне этой провокации, как не от бывшего чекиста-перебежчика? Здесь, естественно, для всех вставал вопрос: рассказывал ли все Опперпут правдиво или лгал?.. Был ли он тогда провокатором или честно бежавшим из ОГПУ?.. Во всех случаях показания Опперпута требовали строжайшей проверки. И вот у г.г. журналистов, описывающих “Трест” по Опперпуту, происходит полнейший произвол: его показания не подвергались ни малейшей проверке, а из них выбирались те сведения, которые наиболее подходили к детективному рассказу. Одни свидетельства Опперпута произвольно отбрасывались как заведомо ложные, а другие принимались с восторгом за истинные. Причем источник никогда не указывался, а все выдавалось за персональную осведомленность писавшего, как это резко бросалось в глаза в “истории” Р. Враги». — Н. Виноградов, «Из прошлого: о так называемом “Тресте” (по поводу первой части английской книги Д. Бэйли “Заговорщики”)», Перекличка, № 126–127, май — июнь 1962, с. 15.

Не менее странен и совершенно иной довод, выдвинутый против оппер-путовских разоблачений и состоящий в том, что они, будучи частью провокации ГПУ, имели едва ли не единственной целью дискредитировать эмигрантских вождей в глазах Запада. Такую экстравагантную версию предложила Н. Грант. См.: Natalie Grant, «Deception on a Grand Scale», p. 74.