Ирина Дементьева - Командировка

Везение — везением, но ведь кто-то должен сберечь всходы, собрать в горсть семена, раздать другим, научить, убедить. Самородок Мосягин мог бы остаться чудаком-селекционером, колоритной фигурой, не поддержи его вовремя умный секретарь райкома Серов. И Мосягин не остался талантливым одиночкой, он стал руководящим зоотехником района, определившим в свою очередь хозяйственную политику окружающих колхозов. Нужно было разглядеть за дерзостью двадцатипятилетнего горожанина Соколова его экономическую хватку, поверить в него. Нужно было после всех реорганизаций вновь вглядеться в прошлое района, чтобы из всех звеньев среднерусского многоотраслевого сельского хозяйства выбрать наиболее перспективное для района направление. Когда-то окрестные села жили для Мурашкина, теперь оно живет ради него, собирая все ценное, что дает местная инициатива, внедряя то, что можно взять у соседей, не давая погибнуть росткам нового, координируя, добиваясь преемственности, столь нужной именно сельскохозяйственному производству.

Но преемственность — это люди, их опыт, их память. В Мурашкине ни администрированием, ни накачками не занимаются, мало заседают, мало вообще сидят за письменными столами, много передвигаются и вопросы стараются решать в рабочем порядке. Но факт остается фактом: сегодняшний авторитет Большого Мурашкина держится на правильном выборе цели и средств, на умелом и разумном управлении жизнью района, на заботе о воспитании и сбережении районных кадров.

Здесь мурашам удается добиваться известной стабильности: за десять лет сменился лишь один председатель колхоза, руководящие работники района работают по десятку и больше лет, по такому же принципу отбираются специалисты в хозяйства, новичок проходит испытание на «приживаемость», особое предпочтение оказывается своим, вернувшимся с дипломом на постоянное жительство. Не так давно районная газета «Знамя» отметила шестидесятилетие первой рекордсменки по молоку Дарьи Козловой, хоть со времени ее рекорда прошло семнадцать лет. Заинтересованность в людях, стремление привязать их к делу и к месту — этим во многом определяется не только благосостояние, но, если хотите, и духовная жизнь района, которая ведь не только из концертов или читательских конференций состоит.

Впрочем, мураши много читают (есть у них неплохая районная библиотека и популярный книжный магазин), знают толк в хоровом пении, есть в Мурашкине и музыкальная школа, и Дом пионеров, и кружки при Дворце культуры; регулярно устраиваются выставки местных художников; есть хороший краеведческий музей, где уже тесно собранным экспонатам.

Но что музей — районные учреждения, кроме нового здания райкома партии, ютятся в купеческих зданиях, магазины, кроме двух новых, — в кладовых и лабазах, склады — в двух оставшихся церквях, больница — в старых, еще земством построенных деревянных домиках…

Похоже, райцентру пока не до себя, руки не дошли, да и денег маловато; при растущем богатстве колхозов и района в целом само Мурашкино не много может себе позволить. Ни город Мурашкино, ни деревня, по-статуту ПГТ — поселок городского типа, но уже в колхозном Новом Холязине этот «городской тип» выражен ярче. Известно, каким Мурашкино было, каким стало; труднее представить, каким оно будет завтра. Неземледельческие центры (определение В. И. Ленина) в условиях развивающегося сельскохозяйственного района — каким им быть через десять, двадцать лет?

Еще пока обеспечивает мурашей работой своя промышленность и учреждения, но вот-вот станет вопрос о трудоустройстве, во всяком случае мужчин. Кажется, в области и это предусмотрели, на окраине заложен цех — филиал одного из горьковских заводов. Правда, стройка внеплановая, неторопливая. Но главное — не случайная ли для Мурашкина, имеет ли отношение к будущему именно этого райцентра?

Есть в Мурашкине своя меховая фабрика, уцелевшая, хоть и претерпевшая за эти годы много преобразований. По числу занятого населения — 600 человек — она самое большое предприятие райцентра; сегодня она реконструируется, завозит оборудование даже из-за границы и ведет при этом периферийное существование. Пути централизованного снабжения явно обошли Мурашкино сырьем, довольствуется оно случайными поделками и продержалось все эти годы тем, что живы еще старики, что есть еще мастера и мастерицы с золотыми руками, которые из лоскутьев величиной в пятак соберут меховой крой шерстинка к шерстинке так, что и шовчика не найдешь. Все это позволяет думать, что уж «дубленку»-то, популярную во всем мире, здесь давно бы освоили. Может, и об этом все-таки стоит помнить республиканским и областным планирующим органам, учитывая и прошлую исконную специфику села, как это учитывается, скажем, при развитии художественных промыслов.

Но, может быть, судьба Мурашкина уже определена, и судьбой этой стало молоко, самое обильное и самое дешевое в области? Много в эти годы сделано государством для колхозов. Повышены закупочные цены, снижены налоги, введена гарантированная оплата труда; после постановления 1974 года о Нечерноземье выделены ссуды, но и заработанными и ссуженными деньгами можно по-разному распорядиться. Здесь есть все — крепкие специализированные хозяйства, ценнейший «первоначальный капитал» — высокопородное продуктивное стадо, есть трудолюбивые и умелые работники, дельные и энергичные руководители колхозов. Уже сегодня из райцентра можно по асфальту добраться до каждого села, а завтра — эта задача уже решается — будут подъезды к каждой ферме. Даже сами мураши своим дорогам удивляются и гордятся ими. Но течет молоко мимо Мурашкина, а в самое районную столицу попадают капли.

Здешний молокозавод — одно название, не справляется и с малой долей мурашкинского молока, приходится возить его к соседям. Не расширение этого слабого предприятия, а строительство нового, современного, может быть, на кооперативных межколхозных началах было бы, очевидно, выгодно и для государства, для потребителей, и для колхозов, для всего района. Это дало бы большой доход от основной продукции — молока, это обеспечило бы на долгие годы население Большого Мурашкина работой и еще сильнее, органичнее связало бы райцентр с хозяйственной жизнью района, сделав его центром не только планирующим, организационным, центром управления, но и центром единого аграрно-промышленного комплекса.

Сейчас районные города и поселки, рядовые в армии населенных пунктов страны, несут на своих плечах значительную долю груза в развитии среднерусского Нечерноземья; завтра встанет вопрос об их собственных возможностях и перспективах в условиях специализации и концентрации сельского хозяйства. У каждого свой характер, своя судьба, свое будущее. Но сколько таких в России!