Владимир Житомирский - Апартеид по-британски

Искры брикстонского пожара — в прямом и переносном смысле слова — породили вспышки в других столичных районах — Финсбери, Илинг, Уонстед. Сконцентрированные и здесь выходцы из бывших колоний вышли на улицы, чтобы выразить свое возмущение преступным пренебрежением властей к их доле. Против демонстрантов были брошены усиленные наряды полиции. Около ста человек были ранены, еще больше — арестованы.

В эти же дни, во второй половине апреля, еженедельник «Обсервер» направил двух своих репортеров, Роберта Чесшира и Джорджа Брока, туда, где произошел первый взрыв, — в Брикстон. Усилиями полиции пламя гнева было здесь уже сбито. Кое-где шла расчистка развалин, маляры красили стены домов. Серия интервью, которые провели репортеры с обитателями расположенной в сердце Брикстона улицы Рэттрей-роуд, показала, что воцарившееся затишье явно временное. «Белые не могут себе представить, каков на деле жизненный уровень проживающих здесь черных», — сказал им Девон Томас, один из двух небелых сотрудников местного муниципалитета. Он выходец с Ямайки и живет на Рэттрей-роуд с 1959 года 13. «Если ты стоишь на улице вдвоем или втроем с кем-нибудь и разговариваешь, по их мнению, ты задумал грабеж. Твоя внешность вечно «соответствует» приметам кого-нибудь, кого они разыскивают. Тебя забирают в участок, а там уже обвиняют в чем-то совершенно другом», — делился с журналистами своими горестями темнокожий юноша, уже имеющий судимость по закону о «намерении совершить преступление» 14. Злоупотребления стражей порядка столь вопиющи, что их обвинения зачастую даже не выдерживают предъявления в суде, обычно благоволящем обвинителям-полисменам, а не обвиняемым-темнокожим. Мало того, «бобби», как слышали со всех сторон Р. Чесшир и Дж. Брок, вовсю берут взятки, не брезгуют и торговлей конфискованными наркотиками 15.

От своеволия стражей закона не застрахован ни один «цветной». Нет покоя молодому жителю Брикстона, у которого есть автомобиль. Его то и дело останавливают полицейские. И самым тщательным образом начинают обыскивать машину. Заглядывают под сиденья, открывают багажник. Говорят, что ищут наркотики. Но здесь всякий знает, что он не только наркотиков не употребляет, но даже не курит, не пьет, грубо не выражается. Но — он «цветной». И поэтому ему не следует разъезжать на машине. «Ты что, не знаешь своего места?» 16— не раз говорили ему «бобби».

«…Было солнечно, когда мы покидали Рэттрей-роуд после двухдневного пребывания здесь. На мгновение нам показалось, что все увиденное и услышанное не имеет отношения к этим местам. Иллюзию нарушил резкий гул полицейского вертолета. Полиция, так и не покинувшая эти улицы, вновь была здесь. Передовая линия борьбы — Брикстон — находилась под ее наблюдением»— так завершают свой репортаж Чесшир и Брок.

Между тем полиция делала свои выводы из брикстонской операции. «Уроки Брикстона», как писала «Таймс», обсуждались на специальной конференции в Скотленд-ярде 18. Рассматривались тактические новинки для более успешных расправ с недовольными. В частности, было указано на необходимость более широкого применения специальных щитов, которые бы укрывали полицейских, подавляющих выступления, от ответного гнева манифестантов. Тактические новинки, судя по всему, заботили полицейских в той же степени, как сокрытие истинной картины событий в Брикстоне.

Так выглядел Моссайд — гетто для «цветных» и бедняков Манчестера после того, как в нем вспыхнули яростные схватки обездоленных и блюстителей порядка

Так, организатор операции «Болото», старший инспектор Джереми Плоумэн официально утверждал: проводившаяся операция ни в какой степени не явилась причиной последовавших беспорядков 19. «Бобби» стремились уже в ходе подавления «восстания нищеты» оставить как можно меньше документальных свидетельств собственных бесчинств. Корреспонденту Би-би-си Джону Клэру довелось собственными глазами наблюдать такую сцену: трое «стражей закона» жестоко избили фоторепортера, снявшего момент ареста молодого участника выступлений; затем они выбили камеру из рук «ненужного свидетеля» и растоптали ее 20. Такие действия полисменов по-своему логичны. Тот же Клэр приметил троих блюстителей порядка, оснащенных наподобие заурядных громил: у одного в руках была трехфутовая клёпка, другой размахивал топорищем, третий был вооружен длинным куском литой резины.

Действия столичной полиции в Брикстоне получили положительную оценку со стороны правящей партии в ходе парламентских дебатов осенью 1981 года. К тому времени «бобби» провели очередной налет на Брикстон. На сей раз под предлогом поиска «зажигательных бомб» они провели повальные обыски в домах иммигрантов. «Блюстители порядка» врывались в квартиры, выгоняя жильцов на улицу, в итоге устраивали форменный погром. Это вызвало новую волну возмущения. Однако, выступая в ходе осенних дебатов в палате общин, консерватор Джон Стоукс заявил: «Вопреки критике, которую мы сегодня слышали, в массе своей британская общественность питает глубочайшее доверие к полиции, которая представляет собой одну из лучших полицейских организаций». «Я полностью согласен с этим», — заявил министр внутренних дел Уильям Уайтлоу. «Во всех уголках Брикстона это утверждение вызовет глубокое разочарование и гнев», — прокомментировал заявления тори парламентарий-лейборист Джон Тилли.

Но деятелей консервативной партии столь же мало заботили чувства обитателей Брикстона, сколь и их нужды. И не только жителей Брикстона.

Летом 1981 года лопнуло терпение у многих «цветных» в бедняцких гетто. Столичный район Саутхолл, ливерпульский Токстет, манчестерский Моссайд — это далеко не полный список новых горячих точек, в дополнение к бристольскому Сент-Полу и Брикстону возникших на теле Британии.

«Анализируя беспорядки, — писал в июле 1981 года еженедельник «Обсервер», — необходимо разграничить, где трут, а где искра. В бристольском районе Сент-Пол (апрель 1980 года), в лондонском районе Брикстон (апрель 1981 года) и ливерпульском Токстете (минувший уик-энд) причиной гнева и отчаяния стал катастрофически высокий уровень безработицы среди «цветной» молодежи. Положение усугублялось тем, что газеты тактично именуют «негибкостью» полиции, но что было бы более честно назвать старомодным английским словом «жестокость».

Напряженность возрастала. И чтобы спровоцировать беспорядки, достаточно было одного неверного шага со стороны полицейских. В Сент-Поле таким шагом стал налет на питейное заведение. В Брикстоне — слух о том, будто полицейские дали умереть темнокожему юноше, находившемуся в участке с ножевым ранением. В Токстете — арест молодого человека с черной кожей. Во всех этих трех местах баталии велись в основном между «цветной» молодежью и полицией при участии белого населения.