Евгений Коршунов - «Я — Бейрут...»

— Израильтяне применяют самые зверские виды оружия массового уничтожения,— говорит доктор.— Фосфорные бомбы и снаряды, кластеровые, шариковые. Бомбы и снаряды, рассчитанные на поражение именно бомбоубежищ,— пробивающие до восьми этажей. Если бы вы знали, сколько мирных жителей было убито именно таким способом! Амины-«игрушки»? А мины-«сигареты»? Закуриваешь— и такая «сигарета» взрывается, убивая или калеча человека! Обратите внимание, 80 процентов тяжелораненых, находящихся в нашем госпитале,— гражданские лица! Мы здесь занимаемся самыми сложными случаями. Тех, жизни кого больше не грозит опасность, мы отправляем в другие наши госпитали. А мест в них давно уже не хватает. Только что для раненых отвели здание соседней школы, но и оно уже переполнено. То, что творят израильтяне, это преднамеренное массовое убийство, геноцид! Мне говорили, что готовится международный процесс над сионистскими военными преступниками, что он будет проходить в Нюрнберге, там, где судили гитлеровских палачей, что собираются материалы обвинения. Напишите же о Розе, о мальчике, ставшем жертвой кластеровой бомбы, обо всех, кого вы видели у нас в госпитале «Яффа». Но пусть на скамье подсудимых рядом с террористами Бегином, Шароном, Эйтаном будут и те, кто вдохновляет международный терроризм, кто дал сионистским убийцам «зеленый свет» на кровавые преступления против палестинского и ливанского народов. Те, кто сидит в Вашингтоне и продолжает покровительствовать сионистским убийцам.

И пусть то, что вы здесь видели, будет еще одним документом, который ляжет в досье обвинения.

Я выполнил просьбу доктора Юсефа.

Человек с той стороны

28.7.82

Абу Хасан, лейтенант вооруженных сил Палестинского движения сопротивления, получил приказ выйти из оккупированных районов Южного Ливана и отправиться на лечение. Два осколка израильского снаряда попали ему в левую руку еще 7 июня, когда батальон лейтенанта вел свои первые бои со вторгшимися в Ливан агрессорами близ города Тир. Затем были еще бои, еще и еще, но лейтенант Абу Хасан и не думал отправляться в госпиталь.

— Я же ранен в левую руку, а не в правую и могу стрелять,— отшучивался он, когда товарищи пытались отправить его на лечение.

И стрелял. И участвовал в засадах. И ходил в ночные атаки. И жег израильские танки, уничтожал бронетранспортеры и грузовики, взрывал склады оружия и боеприпасов. Но раздробленная кость руки не срасталась, началось ухудшение.

— Ты потеряешь руку,— сказал ему несколько дней назад врач отряда.— Если тебе не будет немедленно сделана операция, руку придется ампутировать...

А потом по рации был получен приказ командования: Абу Хасана немедленно отправить в госпиталь!

И вот мы беседуем с ним в Нском госпитале ПДС. Ему только что сделана операция, вся левая рука его, от самого плеча, в гипсе.

— Прежде всего я хочу, чтобы вы передали мою благодарность советским врачам,— говорит он.— Они спасли мою жизнь в 1978 году, когда я был тяжело ранен в дни израильского вторжения в Южный Ливан. Меня вывезли тогда в Москву, и после лечения я смог вернуться в строй. И еще раз я хочу передать благодарность советским медикам,— продолжает он и кивает на врача-палестинца, который привел меня к постели Абу Хасана.— Этот парень, спасший мне руку, стал хирургом в Москве! И наконец, в третий раз я хочу, чтобы вы передали благодарность всем советским людям за то, что они помогают нам и поддерживают нас. Мы, палестинцы, знаем, что Советский Союз — наш надежный и испытанный друг и союзник и никому, никакой враждебной пропаганде, откуда бы она ни исходила, не вбить между нами клин!

Абу Хасан сидит на постели, то и дело меняя положение. Рука у него, видимо, болит. Он обхватывает гипс здоровой рукой, покачивает раненую руку, иногда чуть раскачивается сам. Лишь изредка по его лицу пробегает гримаса боли.

И то, что я расспрашиваю его о боях, о партизанских буднях его отряда, продолжающего сражаться в Южном Ливане, помогает ему бороться с болью, забывать о ней. Лицо его оживляется, глаза блестят.

— Первый бой мы приняли уже 4 июня близ Тира,— рассказывает он.— Весь день наши позиции подвергались ожесточенному обстрелу израильской артиллерии и катеров, бомбежке с воздуха. Мы рассредоточились, чтобы свести наши потери к минимуму. Потом на нас пошли танки, за ними бронетранспортеры с пехотой. Мы встретили их огнем. Почти сразу же были подожжены 8 вражеских танков и транспортеров, были убиты и ранены десятки вражеских солдат. Враг поспешно отступил. Затем на нас вновь обрушились бомбы и снаряды. Обстрелы сменялись атаками, атаки — обстрелами. Так продолжалось 24 часа. 24 часа мы сдерживали врага, который вводил в бой все новые и новые силы...

Абу Хасан рассказывает о том, как его батальон продолжал наносить по колоннам агрессоров удары с тыла, с флангов, ночами, на рассвете, а то и среди бела дня. Часто атаки совершались несколькими небольшими, но хорошо подготовленными, оснащенными боевыми группами. Короткий, но точный и результативный удар — и бойцы исчезают, пока противник в панике палит во все стороны.

Так, вспоминает Абу Хасан, была разгромлена вражеская колонна, состоящая почти из трех десятков танков и бронетранспортеров. Последняя операция, в которой участвовал мой собеседник, была проведена его отрядом в районе города Сайда. Ночью боевые группы палестинцев атаковали со всех сторон лагерь врагов и нанесли ему большие потери.

— Наш отряд — не единственный, действующий в Южном Ливане,— говорит лейтенант. (Ему 35 лет, а лейтенантское звание в вооруженных силах Палестинского движения сопротивления считается очень высоким!) — Враг боится входить в районы с сильно пересеченной местностью, туда, где есть большие лесные участки или густые сады.

Я расспрашиваю Абу Хасана о знакомых мне по прежним поездкам в Южный Ливан палестинских офицерах, о тех, про кого в Бейруте говорят, будто бы они погибли.

— Полковник Азми? Жив и продолжает сражаться! — улыбается он.

— Но ведь даже газеты писали, что он...

Абу Хасан не дает мне договорить:

— Человек, который «похоронен» в то время, когда он жив-здоров, будет жить очень долго!

Офицер-палестинец, с которым я приехал в Нский госпиталь, подтверждающе кивает:

— Только вчера мы говорили с полковником Азми по рации. Он просил подбросить ему боеприпасы и вывезти раненых. Минувшей ночью все это было сделано.

— А полковник Хадж Исмаил? Начальник штаба Объединенных сил ПДС—НПС в Сайде? Говорили, что он чуть ли не... застрелился!

— И это ложь! — отвечает офицер-палести-нец.— Полковник Хадж Исмаил действует в...

И он называет мне район Южного Ливана.

— Израильская пропаганда утверждает, будто бы жители Южного Ливана помогают оккупантам в борьбе против партизан, наводят на партизанские базы, склады. Так ли это? — задаю я последний вопрос, так как над Абу Хасаном уже стоит строгая медсестра с бумажными «фунтиками» лекарств.