Патрик Робинсон - Уцелевший

Он попросил меня зайти к себе офис и тут же повысил меня в звании, сделав унтер-офицером первого класса, без всяких проволочек.

Он – глава ВМС США. Это была самая высокая честь для меня, момент, который я никогда не забуду – я находился в присутствии адмирала Маллина. Он сказал, что очень мной гордится. Большего мне и не надо было. Я чуть не расплакался.

Возможно, гражданские люди не смогут понять, почему такая честь значит для нас так много: это священное осознание, что ты хорошо служил своей стране, что исполнил свой долг и даже как-то дожил до осуществления самых высоких ожиданий.

Даже несмотря на то, что это может показаться странным ритуалом дикого племени, похожим на локхай, надеюсь, вы поняли, о чем я.

В любом случае, адмирал спросил меня, может ли он для меня что-то сделать, и я сказал, что есть одна просьба. Я принес с собой нашивку, которая висела у меня на груди во время всей службы в Афганистане, во время сражений с «Талибаном» и «Аль-Каидой». Это нашивка с Одинокой звездой Техаса. Она немного обгорела от взрыва той последней гранаты, на ней виднелись следы крови, хоть я и пытался ее почистить. Но я завернул этот кусок ткани в пластик, и на нем было четко видно звезду Техаса. Я попросил адмирала Маллина отдать нашивку президенту Соединенных Штатов.

Он ответил, что обязательно передаст и что, вероятно, для президента Джорджа В. Буша будет честью ее принять.

«Не хотели бы вы послать записку президенту вместе с боевой нашивкой?» – спросил меня адмирал Маллин.

Я не хотел. «Я буду благодарен, если вы просто передадите ее, сэр. Президент Буш – техасец. Он поймет».

У меня была еще одна просьба, но я оставил ее для своего непосредственного начальства. Я хотел вернуться в Бахрейн и опять присоединиться к 1-й роте SDV, и в конце концов приехать домой вместе с ними, когда их командировка закончится.

«Я уезжал с ними, и я хочу с ними же вернуться», – сказал я, и мой очень хороший друг Марио, старший командир взвода «Альфа», решил, что это уместно. И 12 сентября 2005 года я вернулся обратно на Средний Восток, приземлившись на базе ВВС на острове Мухаррак, в том же месте, которое я покинул пять месяцев назад с Майки, Аксом, Шейном и Дэном Хили, направляясь в Афганистан. Теперь остался только я.

Меня провезли по мощеной дороге обратно на американскую базу в северо-восточном углу страны, в западную часть пригорода столицы Манамы. Мы проехали через центр города, через места, где люди открыто показывали, что они нас ненавидят, и на этот раз я признаю, в моей душе была тень страха. Теперь я из первых рук знал, насколько джихадисты нас ненавидят.

Я вернулся к своим парням и оставался в Бахрейне до позднего октября. Потом мы все вернулись на Гавайи, и я стал готовиться к еще одному тяжелому путешествию, которое пообещал совершить – пообещал себе, своим павшим братьям и их семьям в молитвах. Я намеревался увидеть всех родственников ребят из моей команды и рассказать, какой достойный пример их сыновья, мужья и братья показали на передовой битвы против мирового террора.

Я полагаю, что в определенном смысле я заполнял ту часть своей души, которая не была заполнена той печалью, когда – одно за другим – тела членов моей команды возвращались из Афганистана в США. Я пропустил похороны, которые по большей части прошли прежде, чем я вернулся. И даже поминальные службы, безукоризненно проведенные ВМФ для моих погибших товарищей.

Например, похороны лейтенанта Майки Мерфи на Лонг-Айленде, в Нью-Йорке, были масштабными. Власти перекрыли все дороги, на которых было сильное движение. На Лонг-Айлендском шоссе висели баннеры в память о «морском котике», который заплатил высшую цену в борьбе с воинами «Аль-Каиды».

Для кортежа был организован полицейский эскорт, и тысячи простых людей пришли, чтобы отдать последнюю дань уважения местному солдату, который отдал все за свою страну. Но они не знали даже четверти того, чем он пожертвовал. Как никто другой не знал. Кроме меня.

Мне показывали фотографии службы на кладбище. Ее провели в хлесткий дождь, все присутствующие были насквозь мокрые. «Морские котики» с каменными лицами твердо стояли под дождем, одетые по полной парадной форме, пока Майки опускали в бесконечную тишину могилы.

Каждое тело привезли домой на самолете, и каждое сопровождалось эскортом SEAL в парадной форме. Они охраняли гробы, каждый из которых был обернут во флаг США. Как я уже говорил, даже посмертно мы никогда и никого не оставляем на вражеской территории.

Для прибытия самолета с телом Джеймса Саха был закрыт международный аэропорт Лос-Анджелеса. Были запрещены все вылеты и прилеты, пока военный самолет приближался и заходил на посадку. Все было закрыто до тех пор, пока эскорт не вынес гроб и не поставил его в катафалк.

Штат Колорадо был близок к закрытию дорог для прибытия тела Дэнни Дитца, потому что история его героизма каким-то образом просочилась в прессу. Но, как и законопослушные граждане Лонг-Айленда, люди Коронадо не узнают даже части того, что сделал этот могучий воин перед лицом врага ради нашего народа.

Целый город Чико в Северной Калифорнии был закрыт для въезда, когда Акс прибыл домой. Этот маленький городок расположен где-то в ста двадцати километрах к северу от Сакраменто, и там даже есть собственный муниципальный аэропорт. Эскорт был встречен почетным караулом, который вынес гроб перед огромной толпой людей. Похороны проходили на следующий день, и весь город застыл – настолько серьезными были пробки.

Все эти люди пытались отдать дань уважения погибшим воинам. Подобные истории происходили везде. Я точно знаю: неважно, сколько гадостей выльется в нашу сторону из уст либеральной прессы, американский народ просто в это не поверит. Наши люди поистине гордятся Вооруженными силами Соединенных Штатов Америки. Они интуитивно понимают, что мы делаем. Никакие предположения и возмущения по поводу нашей грубости, неподчинения Женевской конвенции и нарушения прав человека по отношению к террористам не изменят того, что думает о нас большинство людей.

Сомневаюсь, что хоть какой-нибудь редактор любого вида средств массовой информации получит такое же признание, какое заслужили «морские котики», даже несмотря на то, что эти боевые войска пережили самые героические моменты в пугающем одиночестве Гиндукуша. Возможно, СМИ предложили американскому обществу отравленную чашу, а потом выпили из нее сами.

Некоторые члены медиасферы могут считать, что они имеют право промывать мозги широкой публике, когда им заблагорассудится, но я-то знаю, что это не так. Не здесь. Не в Соединенных Штатах Америки.

В течение всего нашего длинного путешествия по штатам и семьям родственников погибших ребят нас встречали только с теплом, дружбой и благодарностью, как представителей ВМС США. Я думаю, что наше присутствие в далеко разбросанных друг от друга по всей стране домах раз и навсегда показало, что воспоминания о любимых людях будут всегда бережно храниться, не только их семьями, но и флотом, в котором они служили. Потому что ВМС США заботится о таких вещах. Поверьте, солдатам действительно не все равно.