Патрик Робинсон - Уцелевший

Со мной были мои братья, Морган и Скотти, родители и близкий друг Эбби. Капитан 5-й роты SEAL Ленвай и главный старшина Пит Насчек также присутствовали на церемонии вместе с лейтенантом Дреклером, помощником адмирала Магуайра.

Облаченный в парадную синюю форму, с медалью – Пурпурным сердцем на груди, рядом со значком трезубца, я зашел в Овальный кабинет. Президент Соединенных Штатов Джордж У. Буш поднялся мне навстречу.

«Для меня честь встретиться с вами, сэр», – сказал я.

И президент одарил меня легкой улыбкой, которую я расценил как знак: мы же оба техасцы, разве нет? И он сказал, немного лукаво: «Это мне приятно с тобой познакомиться, сынок».

Он бросил взгляд на гипсовую повязку на моем левом запястье, и я пояснил:

«Я пытаюсь вернуться в строй, сэр».

Он протянул мне руку – у него было мощное рукопожатие. Президент посмотрел мне прямо в глаза тяжелым, настойчивым взглядом. Последний, кто на меня так смотрел, был Бен Шармак в Афганистане. Но тот взгляд был порожден ненавистью. Это же был взгляд между товарищами.

Наше рукопожатие было долгим и проникновенным. Передо мной стоял главнокомандующий, и сейчас я занимал все его внимание, и так было каждый раз, когда он со мной говорил. Президент Буш делает это естественно и всегда говорит так, словно больше для него в комнате никого не существует. Очень могущественный человек.

Помню, как хотел сказать ему, насколько мои парни любят его, верят в него и что мы готовы рисковать жизнями ради него каждый раз, когда это ему понадобится. Но он и без меня это знает. Он – наш парень. Даже Шейн Паттон, носивший пальто из леопардовой шкуры, подтвердил, что наш главнокомандующий – «реальный чувак».

Казалось, что президент Буш знает, о чем я думаю. Он похлопал меня по плечу и сказал: «Спасибо, Маркус. Я горжусь тобой, сынок».

У меня не было слов, чтобы описать, что это для меня значило, насколько это меня воодушевило. Я встал по стойке «смирно», и лейтенант Дрекслер зачитал объявление мне благодарности. Президент снова подошел ко мне. В руке он держал легендарный военно-морской крест с темно-синей ленточкой, которую по центру разрезала белая полоска в знак самоотверженности.

На самом кресте внутри лаврового венка был изображен корабль. Президент прикрепил его прямо под трезубцем. И снова сказал: «Маркус, я очень тобой горжусь. Я очень люблю бойцов из SEAL».

И снова я его поблагодарил. Потом он проследил за моим взглядом, брошенным на его письменный стол. Там лежала боевая нашивка, которую я попросил передать ему адмирала Маллина. Президент усмехнулся и сказал: «Помнишь это?» – «Да, сэр». Я бы никогда не смог забыть. Я прятал ее в афганских трусах, только бы она не попалась в руки талибским ублюдкам. И вот она лежала прямо на столе президента Соединенных Штатов Америки – Одинокая звезда Техаса, потрепанная в жестоком бою, но все еще целая.

Мы поговорили несколько минут наедине, и мне стало понятно, что президент Буш знает все о битве на скале Мерфи. И даже то, как мне удалось выбраться с гор живым.

В конце нашего разговора я потянулся к столу и взял в руку нашивку, как воспоминание о старых днях. И внезапно президент произнес с сильным техасским акцентом: «А теперь положи на место, парень! Она больше тебе не принадлежит».

Мы оба посмеялись, и он пообещал, что моя боевая нашивка будет храниться в его будущем музее. Когда я покидал Овальный кабинет, он сказал мне: «Что бы тебе ни потребовалось, Маркус. Вот что угодно. Ты всегда можешь позвонить мне прямо сюда, на этот телефон, понимаешь?»

«Да, сэр». И для меня эта сцена сильно напоминала первую встречу двух техасцев. Один общался в немного отцовской, понимающей манере. Другой был абсолютно поражен присутствием великого президента Соединенных Штатов, своего главнокомандующего.

Осенью 2006 года Маркус Латтрелл был переведен в составе 5-й роты SEAL в Ирак. Шестого октября того же года, в пятницу в 9 часов утра, тридцать шесть бойцов вылетели на военном «Boeing C-17» из аэропорта «North Air Station» в Коронадо и направились в Эр-Рамади, на базу США, которая лежала в ста километрах от Багдада и была известной конфликтной зоной – поэтому «морских котиков» туда и отправляли.

Тот факт, что ВМС отправили в горячую точку раненого и награжденного почетными медалями героя афганских гор, стал огромным сюрпризом для множества людей. Большинство думали, что он покинет спецвойска и посвятит себя менее опасной гражданской жизни. Потому что даже по прошествии года после операции «Красные крылья» спина его еще болела, переломанное запястье было далеко от идеала, и он все еще страдал от афганской желудочной инфекции, которой заразился через бутылку из-под пепси.

Но отъезд Маркуса Латтрелла был его личным делом. Он единственный принимал решение, не флот. Его контракт в спецслужбе SEAL еще не закончился, у него оставалось еще много месяцев службы, и он ни в какую не собирался уходить. Думаю, мы уже упоминали, что его правилом было никогда не бросать свое дело. Маркус хотел остаться, чтобы исполнять новые обязанности в качестве командующего офицера (отряд «Альфа») на позиции, которая несет с собой большую ответственность.

Мне он сказал: «Я не хочу, чтобы мои парни уезжали без меня. Если с ними что-нибудь случится, а меня не будет рядом, я никогда себе этого не прощу».

Так что Маркус Латтрелл добровольно вернулся на войну. Самолет «C-17» был загружен боеприпасами 5-й роты SEAL, от автоматов до ручных гранат. На борту рейса был также унтер-офицер Морган Латтрелл (отряд «Браво»), и эта новая командировка уж точно не обрадовала мать братьев Латтрелл.

У Маркуса на груди была новая нашивка, идентичная той, которая лежала у президента на столе в Овальном кабинете. «Вот за кого я сражаюсь, парень, – сказал он мне как-то. – За мою страну и штат Одинокой звезды».

Последние слова, сказанные мне этим великолепным бойцом, истинным офицером SEAL, были: «Мы пробудем там с парнями несколько месяцев, и я даже не представляю, что ждет нашего врага… Боже, благослови Техас».

Благодарю моего соавтора Патрика Робинсона, чье восхищение подразделениями SEAL отразилось во многих его романах. Он понимал, что я дал священную клятву парням, что выберусь из Афганистана и расскажу историю их доблести и нескончаемой смелости. Патрик помог мне сдержать эту клятву, превзойдя все мои ожидания. Я не смог бы сделать это без него.

Я также должен выразить глубокую благодарность 160-му вертолетному полку; высшим чинам спецуправления, которые дали мне разрешение рассказать эту историю: в особенности адмиралу Джону Магуайру, нашему начальнику военно-юридической службы капитану Джо Кингу и капитану Барбаре Форд, которая помогла мне пройти через все инстанции администрации Военно-морских сил перед публикацией.