Леонид Млечин - Смерть Сталина

Следовательно, существует целая группа мингрельцев в Грузии, обслуживающих разведку Гегечкори. У ЦК ВКП(б) нет оснований утверждать, что т. Барамия причастен к шпионской организации Гегечкори. Но ЦК ВКП(б) не сомневается, что шпионскую разведку Гегечкори обслуживает немалое количество мингрельских националистов, входящих в состав антипартийной и антигосударственной группы т. Барамии.

Задача госбезопасности Грузии состоит в том, чтобы вскрыть и ликвидировать изменников Родины, наносящих Грузии огромный ущерб».

Чистка в республике приобрела невиданный характер. Иосиф Виссарионович Джугашвили жестоко обошелся со своими соотечественниками. Впрочем, Сталин давно перестал ощущать свою принадлежность к грузинскому народу. Он хотел быть русским, считал себя русским. И маленький Вася Сталин сказал как-то сестре:

— А наш папа раньше был грузином…

16 ноября 1951 года политбюро приняло постановление «О выселении враждебных элементов с территории Грузинской ССР». В Тбилиси арестовали несколько десятков партийных работников, больше десяти тысяч человек выселили в Казахстан.

Бывшего министра госбезопасности Грузии Авксентия Рапаву, который работал под руководством Берии еще в Тбилиси, уволили из органов под тем предлогом, что его брат, полковник, во время войны попал в плен и сотрудничал с немцами. Затем Рапаву арестовали.

Все это дело было направлено против мингрела Берии. Сталин, напутствуя следователей, говорил:

— Ищите большого мингрела.

Любые слова вождя воспринимались как приказ. Берия был недалек от ареста. Новый министр госбезопасности Грузии Рухадзе уже собирал материалы на Берию. В квартире его матери в Тбилиси установили аппаратуру прослушивания. Рухадзе в июне 1951 года тоже убрали с должности, потому что он вел себя слишком самостоятельно.

Его сменил генерал-майор Александр Иванович Кочлавашвили, который был уполномоченным госбезопасности по спецобъекту в Сухуми, то есть отвечал за безопасность сталинской дачи. Иначе говоря, он подчинялся непосредственно Москве.

Генерал Кочлавашвили продолжал следствие по «делу Берии», поэтому в марте 1953 года лишился своей должности и заканчивал свою трудовую деятельность в роли научного сотрудника Института истории, археологии и этнографии Академии наук Грузии.

Профессор Наумов:

— В практике Министерства госбезопасности было заведено так. Если арестованный заговаривал о каком-либо члене президиума ЦК, то по существовавшему порядку допрос прекращался. Следователь докладывал начальнику следственной части по особо важным делам, тот — министру госбезопасности. Потом все отправлялись к министру, и только там продолжался допрос. Когда потом составлялась справка для Сталина, имя члена президиума не упоминалось, а писали так: «военный, претендующий на власть в государстве». Это о Жукове. Или: «крупный государственный деятель, монополизировавший внешние сношения Советского Союза». Это о Молотове…

Если Сталин санкционировал дальнейшую разработку члена президиума, то на следующем этапе в документах возникало его имя. Машинистка, даже имевшая доступ к секретным материалам, печатала текст с пропусками, а специальный человек от руки вписывал имя. И последняя стадия, предшествующая аресту, — это когда в протоколе допроса открыто называлось имя. В 1952 году в документах Министерства госбезопасности имя Берии встречалось и по грузинским делам, и по «делу врачей».

В документах МГБ Лаврентий Павлович значился как человек, настроенный националистически и готовящийся к свержению советской власти и захвату власти.

Берия видел, что Сталин убрал из своего окружения всех, кого привел он, Берия. Знал, что его разговоры прослушивались и записывались. Так что же случилось? Он перестал быть нужным Сталину?

Уже в 1941 году Сталин фактически отставил Лаврентия Павловича от госбезопасности. Во время войны он постоянно менял структуру органов, переставлял людей, это означало, что Сталин был неудовлетворен и работой органов, и их руководством, то есть Берией.

Профессор Наумов:

— Исследователей вводит в заблуждение то, что Сталин часто поручал Берии передать то или иное указание министру госбезопасности Игнатьеву. В реальности Игнатьев заранее знал, что ему скажет Берия, о чем будет разговор. Ведь с министром госбезопасности Сталин встречался чаще, чем с членами политбюро. Но таков был ритуал, и Игнатьев аккуратно записывал: звонил товарищ Берия, передал слова товарища Сталина, что по такому-то делу обвиняемых надо приговорить к высшей мере наказания.

Разговоры Берии и Игнатьева записывались и докладывались Сталину, чтобы ему было легче понять, какие у них отношения. Берию проверяли и надеялись поймать на неосторожном слове. Он это знал. Поэтому несколько раз Игнатьев помечал, что на эту тему товарищ Берия отказался разговаривать…

Сталин убрал Берию с Лубянки, но использовал его как пугало. Берия, уже ничем не руководя, олицетворял карательные органы. Лаврентий Павлович понимал, что его жестокость вызывает одобрение Сталина. Вождь был невысокого мнения о соратниках, считал, что товарищи по партии могут проявить мягкотелость, все, кроме Берии.

Профессор Наумов:

— Берия был надежным и беспощадным человеком. Все кровавые дела Иосиф Виссарионович поручал Берии, знал, что у него рука не дрогнет. Но Сталин подготовил ему смену в органах госбезопасности. Что касается атомных и ракетных дел, то они были налажены, и Берия уже не так был нужен. Тем более что Сталин его боялся.

— Значит, Сталин думал, что Берия может рискнуть и нанести удар первым?

— Он считал его авантюрным человеком, который может пойти на все. Берия чувствовал, что кольцо вокруг него сжимается. Министр госбезопасности Игнатьев рассказывал потом, что когда он звонил Лаврентию Павловичу, тот отделывался короткими «да» или «нет». Боялся даже вступать в разговор. Это после того, как засекли его разговор с тогдашним министром госбезопасности Абакумовым и через несколько недель Абакумова отправили в тюрьму.

— Сознавал Берия, что его ждет?

— Конечно! Под топором ходили и другие члены президиума ЦК, но каждый питал какие-то надежды, что вождь смилостивится. Берия надеялся только на то, что Сталин уйдет из жизни раньше, чем успеет его посадить.

Информация о состоянии здоровья вождя у него была точная. Ведь на разных должностях сидели его люди.

Каганович скажет позднее:

— Берия нам говорил, что если бы Сталин попробовал его арестовать, чекисты устроили бы восстание…

В этом он, конечно, сильно заблуждался. Но товарищи по президиуму ЦК его слова запомнили. Именно поэтому в июне 1953 года они не рискнут просто снять Берию с должности, а арестуют его. Они хотели обезопасить себя.