Эфраим Баух - Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

Четыре раза в конце двадцатого – начале двадцать первого веков мир безуспешно пытался не дать возможности государствам обрести ядерное оружие. Только в случае с Ираком первая война в Персидском заливе и жесткий инспекционный режим не дали возможности режиму обрести ядерное оружие, достичь которого Ираку, по мнению экспертов, требовался всего лишь месяц .

Иран сделал из случая с Ираком соответствующие выводы и решил тянуть время, насколько это возможно.

Доктор Авнер Коэн, один из известнейших в мире специалистов по вопросу распространения ядерного оружия, проживающий в США, в своей книге «Израиль и бомба», вспоминает слова автора атомного проекта Израиля доктора Эрнста Хьюго Бергмана о том, что нет двух направлений в ядерной технологии – для мирных целей и для военных целей. Направление – одно. Государство, подписавшее декларацию о нераспространении, может весьма быстро дойти до возможности создать бомбу – обогатить уран, отделить плутоний, при этом давая отчет Комиссии по нераспространению ядерного оружия.

К примеру, Германия и Япония, исходя из своих технологических возможностей, могут создать атомную бомбу в считанные месяцы. Но в этих странах срабатывал нравственный элемент и уроки истории.

Когда же в этот клуб начали пытаться влезть лидеры с явным отсутствием моральных устоев, типа Саддама Хусейна, декларация о нераспространении превратилась в насмешку.

История с иранской бомбой это казуистически разработанная с большим искусством операция лжи. Каждый раз Иран якобы шел на компромисс, соглашаясь временно заморозить обогащение урана, подписывая то «Тегеранскую декларацию» с европейскими странами, то «Брюссельское соглашение, главное, без участия США. Но время от времени Иран внезапно «обижался», показывая, что ущемили его достоинство, унизили, тем временем выигрывая время, объявлял об отмене своих обязательств и возобновлении работы по введению в действие центрифуг. Лариджани угрожал в случае санкций в отношении Ирана воспользоваться «нефтяным» оружием против Запада.

То Иран затевает дипломатическую игру, то выступает с угрозами Западу и Израилю, пытаясь играть на равновесии страха.

Так 6 апреля 2004 года, выступая по иранскому радио, духовный лидер Ирана аятолла Хаменеи сказал, что реакция Ирана на агрессию не ограничится территорией страны: «Мы, иранский народ, в границах нашего государства, отрубим руку любому, кто покусится на наши научные, естественные, человеческие или технологические интересы. И сделаем это без всяких колебаний. Если же враг обнаглеет и вторгнется, тогда наш удар будет и вне пределов наших границ. Мы нанесем ущерб его интересам в любой точке мира».

Министр обороны Ирана Али Шамхани пошел еще дальше в своем интервью телевизионной станции «Аль-Джезира»: «Принцип превентивного удара не является лишь привилегией американцев».

Арабский мир испытывает немалое беспокойство в связи с ядерными аппетитами Ирана. Реакция на заявление Ахмединджада 1 апреля 2006 года о том, что Ирана успешно овладел процессом обогащения урана для получения ядерной энергии, была достаточно острой. Египетская газета «Аль-Ахрам» писала 16 апреля 2006 года, что Иран своим стремлением овладеть ядерным вооружением угрожает арабским странам, в частности, государствам Персидского залива, и может привести к гонке ядерных вооружений в регионе. Газета «Аль-Риа», выходящая в Катаре, указывала на сходство действий Ирана с Аль-Каедой. Саудовская газета «Аль-Ватан» предупреждала от экологической катастрофы, подобной Чернобылю. В других средствах электронной информации Ахмединджада сравнивали с новым Гитлером, угрожающим катастрофой всему миру. Естественно, раздавались голоса в пользу достижения равновесия страха между Ираном и Израилем, и даже требования идти по пути Ирана, чтобы единым фронтом выступать против Запада.

На первый взгляд, кажется, господствует тишь да гладь, да преступная безмятежность.

Иногда по поверхности пробегает волна паники.

Однако, под поверхностью идет тайная война Израиля, действия которой всплывают а поверхность достаточно поздно после их свершения – уничтожение ядерного реактора в Сирии, разгром подчистую каравана грузовиков с ракетным оружием по дороге через Судан в Газу на расстоянии 1400 километров от Израиля, не говоря уже о Второй ливанской войне и операции «Литой свинец».

Решающий час замер над миром, как солнце, остановленное Иешуа Бин-Нуном (Иисусом Навином) над Гаваоном.

Книга, к сожалению, не может поспеть за настоящими и будущими событиями. И все же, со времени библейских «Летописей» (Ктувим) обнаруживается, что по фрагментам хроник, казалось бы, хаотичной мозаики, можно сделать некоторые выводы на будущее.

Автор попытается коснуться некоторых событий, данных, выводов, в основном ссылаясь на материалы различных израильских комментаторов и, в частности, одного из блестящих израильских публицистов Гая Бхора.

Так или иначе, но разговоры, то усиливающиеся, то ослабевающие, о том, что мир все же постепенно соскальзывает к новой американо-русской холодной войне, не лишены основания.

И главной движущей силой в этом процессе является подспудный, давний, порой даже плохо скрываемый страх. Потому, вероятно, Россия предпочитает в Иране режим аятолл падению этой страны в руки американцев, как это случилось в Ираке. Потому она помалкивает в отношении Ахмединджада, хотя хорошо понимает, какую он несет опасность.

В Москве, Париже, Лондоне, даже Пекине пытаются убедить израильтян, что проблему ядерного вооружения Ирана, в конце концов, удастся решить настоящими санкциями и без особого труда.

Проблема здесь иная. Иран превратился в арену более широкого глобального процесса – скрытой холодной войны между Россией и США. И причиной тому является – страх. Иран – лишь завеса. Подозрения и боязнь друг друга это, по сути, неразрываемый круг. СССР унаследовал старый русский страх перед окружающим его враждебным миром, и всегда старался окружить себя поясом вассальных государств. Страх это никуда не улетучился.

После развала Советского Союза, основательно уменьшившаяся Россия испытывает традиционный страх перед мощью США, Европы и мусульманского мира. «Войну против террора» президента Буша она расценила, как попытку США оттеснить ее от связанных с ней силовых центров – Афганистана. Восточной Европы, некоторых арабских стран, палестинцев и мусульманских республик, составляющих ближнее ее зарубежье, и потому решила создать линию, препятствующую этому расширению, – Иран. В свое время, после Второй мировой войны, она пыталась закрепить свое военное присутствие в Иране, но ушла оттуда под давлением президента Трумена. Один из силовых центров России в прошлом – Ирак, был ею потерян.