Эфраим Баух - Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти

В 2001 году бывший президент Ирана сделал явно провокационное заявление: «Если однажды исламский мир получит оружие, которое в руках Израиля, стратегия империалистов зайдет в тупик., потому что даже одна ядерная бомба, сброшенная на Израиль, уничтожит его, в то время, как такая бомба принесет лишь ущерб исламскому миру».

После этого подобные декларации исчезли, ибо, вероятно, Иран понял, что это лишь усилит на него давление. Успокоительные слова произносил представитель Ирана в международной Комиссии по атомной энергии Мухаммед Аятолла: «Иран не ищет ядерные материалы для военных целей, будь то плутоний или обогащенный уран. Нет у нас цели создать бомбу, исходя из нашей идеологии, выступающей против оружия массового уничтожения. Мы также не верим в то, что ядерное оружие дает больше силы, ибо в последние десятилетия обнаружился в этой силе значительный элемент сдерживания».

Запад словам этим не верит, считая, что Иран всеми путями ищет возможность завладеть ядерным оружием. Речь даже не о том, использует ли он это оружие против Израиля, но, прижатый к стенке, под угрозой американской атаки, он может избрать путь библейского героя судьи Самсона: «Умри, душа моя, с филистимлянами».

Иран учел уроки Ирака и решил не ввязываться в борьбу до обретения ядерного оружия.

Тем временем Россия («Энергомаш») снабдила Иран технологией создания моторов для ракет. Россия отрицала это. Однако, в 1998 году комиссия Рамсфельда, назначенная Конгрессом США, пришла к однозначному выводу в отношении развития ракетного оружия Ирана, получающего широкую и долговременную поддержку со стороны России. Да и сам Иран устами высокопоставленного генерала похваляется, что его страна является «третьей державой в регионе по производству баллистических ракет после Китая и России».

В августе 2006 года американцы наложили санкции на две русские государственные компании по экспорту оружия в Иран – на «Рособоронэкспорт» и предприятие по производству самолетов «Сухой».

США и Израиль пытались оказать давление на президента Ельцина, а затем – Путина. Вероятнее всего, это ни к чему не привело. По словам бывшего заместителя Госсекретаря США доктора Роберта Эйхорна, – «наши попытки остановить русскую помощь Ирана дали весьма слабые результаты, а в отношении ракеты мы преуспели еще меньше. Нет сомнения, что с разрешения или без разрешения президента России, это государство оказало колоссальную помощь Ирану».

С помощью России Иран сегодня вооружен баллистическими ракетами дальнего радиуса действия, начала добывать Иран в больших количествах и в 2006 году запустила завод по производству тяжелой вод, который, по данным спутников, работает в полную силу. Полагают, что при такой интенсивности Иран может произвести первую ядерную бомбу к 2015 году.

В Бушере Россия строит большой атомный комплекс вокруг двух ядерных реакторов. Русские инженеры наслаждаются купанием в бассейнах и игрой в теннис. Посреди иранского жилого комплекса построен огромный бункер, где очевидно, находится центральный командный пункт. По данным разведки, иранцы, работающие в Бушере и на других предприятиях по ядерной энергии, испытывают постоянный страх перед воздушной или наземной атакой со стороны США или Израиля. Поэтому кроме русских противовоздушных ракет вокруг этих комплексов, иранцы оставили с двух сторон Бушера два рыбацких села, веря, что нападающая сторона не осмелится нанести ущерб гражданскому населению. Вдобавок, невероятно усилили морскую охрану, купив у Китая десять катеров, оснащенных усовершенствованными ракетами.

И все же, лондонский еженедельник «Ал Шарк ал Ост» цитирует надежный русский источник: «Иран использует отношения с нами, и не поддерживает наши усилия убедить Запад, что не следует бояться ядерной активности Тегерана». Другой источник, близкий к Кремлю, еще более решителен: «Мы не принимаем Иран, обладающий ядерным потенциалом или приближающийся к этому. Мы никогда не будем участвовать в игре Ирана, направленной на вражду с США. Если Иран не ответит на требования Комиссии по атомной энергии при ООН, ему придется нести ответственность за свои дела». Иранские средства информации цитировали западные отчеты, согласно которым, президент Путин решил не передавать Ирану технологию ядерного топлива, пока тот не согласится заморозить обогащение урана.

Глава одного из ведущих исследовательских институтов России Сергей Кургинян в беседе с израильтянами, в частности, сказал: «Иран, быть может, сумеет создать атомную бомбу, но это не будет связано с Россией».

Я проходил резервистские сборы в Армии обороны Израиля, в районе Йотваты на границе с Иорданией.

Проснулся в третью стражу не только потому, что холод пустыни пробирал до костей. Не только потому, что вечно нечесаный и сонный, виртуоз храпа, заглушить который бессильны посвистывания и пощипывания соседей, Миша Эльман был на ночном дежурстве. Дело было в том, что я должен был его сменить.

В лагере по неизвестной нам причине была объявлена повышенная боевая готовность, но, приближаясь к оружейному складу, где должен был сменить охранника, я услышал знакомый храп. Винтовка М-14 была прислонена к стене, у которой в чашке стыл черный кофе.

Рядом, раскинув руки по бетону, рядовой Эльман выводил горлом и носом настоящий концерт.

– Ты что, с ума сошел?

– А? Что? Где?

– Хочешь под суд? Утащили бы винтовку, и поминай, как звали. Не винтовку, – тебя.

Я ходил взад и вперед, стараясь согреться. Смутная, но весьма ощутимая тревога не давала покоя. Я думал о сыне, который недавно ушел в армию и проходил курс молодого бойца.

Армия, пусть и плоть от плоти народа, и охраняет границы, находящиеся в нескольких часах езды от родного дома, остается армией со всеми своими прелестями – шагистикой, тупыми, как во всех армиях мира, сержантами и старшинами, показывающими новичкам, где раки зимуют. К сержанту, скребущему подбородки вытянувшихся в строю салаг банкнотой в десять лир для проверки уровня бритья, следует прибавить дежурство на кухне, где надо драить котлы и мыть посуду, не говоря уже об уборке туалетов. Самым же утомительным и омерзительным для новичка были первые бдения в ночную стражу, в одиночку, на какой-нибудь вышке. И чтобы не уснуть, сын рассказывал, как напевал все знакомые песенки, и жевал сухую крупу, пригоршню которой захватил во время дежурства на кухне.

С грустным бессилием я понимал, какой нелегкий облом души вынужден преодолевать сын, подобно вольному жеребенку, которого жестко обкатывают опытные укротители.