Сергей Асенин - Мир мультфильма: Идеи и образы мультипликации социалистических стран

Когда мы говорим о новаторстве мультипликации социалистических стран, то невольно напрашивается сравнение с серийной американской мультипликационной продукцией, в предвоенные годы буквально заполонившей европейские экраны.

Ее главным принципом была отнюдь не рассчитанная на какое-либо умственное напряжение развлекательность; ее наиболее ходовыми приемами были нагнетаемые в стремительном движении рисованных персонажей комические трюки (гэги), с бесконечными погонями, потасовками, клоунадой. Однообразие подобного рода картин, все больше приобретавших по своей стилистике характер "общераспространенного графического стандарта", их композиционно-драматические штампы и тяготение к натуралистически воспроизводимому движению — все это обескрыливало мультипликацию, выхолащивало ее содержание, низводило мультфильм в разряд коммерческого кинозрелища.

Между тем социалистическое искусство и в этом виде творчества уже имело свои нелегко завоеванные позиции, свои принципы и традиции. Все лучшее, что было создано советским рисованным и кукольным кино в 20-е и 30-е годы, тесно связывало это искусство с большой социальной проблематикой, с современной темой, с политической злобой дня.

В повороте к самобытным народным истокам во всей их подлинности, в умении выразить таким образом важное для современников содержание — одна из принципиальных заслуг мультипликации социалистических стран, выдвинувших ее в послевоенные годы на первое, ведущее место в мире.

Уважение и внимание к литературной первооснове фильма, обращение к писателям-классикам утверждают принципиальное для дальнейшего развития мультипликации содружество с большой литературой. Народность определяется не только глубинными истоками творчества, — она заключена во всем содержании произведений, самом их складе, форме выражения, в выборе художественных средств, к которым прибегают крупнейшие мастера мультипликации социалистических стран. Связь с национальными традициями отнюдь не противоречит их новаторской сути и остросовременной трактовке больших социальных проблем, наоборот, она является основой оригинальности и индивидуального своеобразия творчества.

Советская мультипликация, ведущая свое начало с середины 20-х годов, с первых же шагов утвердила себя как искусство идейно активное, политически острое, непосредственно и решительно включающееся в рассмотрение самых злободневных и актуальных проблем, смело использующее достигшие в то время высокого развития плакат и карикатуру.

Если говорить о периодизации истории советской мультипликации, то для первого этапа ее развития, охватывающего 20-е годы, характерно обращение к политической карикатуре, связанной с обстановкой тех лет и со значительными успехами советской графики и плаката, несомненно, оказавших сильное влияние на наше рисованное кино.

Любопытно отметить, что развитие этих форм мультипликационной графики шло параллельно с развитием агитфильма в документальном кино и сатирического агитплаката, снабженного хлесткой и меткой поэтической репликой, в изобразительном искусстве. У истоков советской мультипликации стояли такие выдающиеся мастера, как Владимир Маяковский и Дзига Вертов, высоко ценившие и утвердившие своим художественным авторитетом возможности этого вида киноискусства. Маяковский, поэтике которого мультипликация была чрезвычайно близка, пробовал ее средствами "одушевить" свои сатирические плакаты. Дзига Вертов, как известно, провозгласивший и воплотивший в своем творчестве принципы "киноправды" и противопоставлявший документальность всевидящего киноглаза "возвышающему обману" художественного вымысла, тем не менее проявил огромный интерес к мультипликации — искусству "безграничной фантазии". Он первый начал работать над мультфильмами и включил мультипликацию в свой журнал "Киноправда". Именно такими рисованными киношаржами, близкими по духу и стилю к плакатам Маяковского, были рисованные фильмы "Советские игрушки" и "Юморески" (1924), выполненные в технике плоской бумажной марионетки. Мультипликация стремилась откликаться на злободневные события и проблемы.

Первые пробы в этой совершенно особой области кино, которые предприняли Дзига Вертов и художник Александр Бушкин, пробудили интерес и внимание к этому искусству Николая Хо-датаева, Зенона Комиссаренко, Юрия Меркулова и других художников. Они взялись за осуществление сатирического обозрения — гораздо более сложного рисованного фильма "Межпланетная революция", который, по мысли его создателей, должен был нести в себе черты политической активности и обобщенности, свойственные "Мистерии-буфф" Маяковского, и в то же время быть пародией на известную игровую ленту Я. Протазанова "Аэлита". И хотя фильм не удалось полностью завершить и он не вышел на экраны кинотеатров, сохранившийся экземпляр картины интересен тем, что знакомит современного зрителя с оригинальным стилем мультипликационной сатиры тех лет, с выразительными, полными острой иронии экранными портретами-карикатурами на Николая II, турецкого султана, Вильгельма II, Пуанкаре и других политических деятелей старого мира.

Следующей работой этой группы художников была созданная в том же 1925 году чрезвычайно широкая и многоплановая по замыслу картина "Китай в огне", посвященная революционной борьбе китайского народа. В работе над ней приняли участие молодые художники Иван Иванов-Вано, Владимир Сутеев, Валентина и Зинаида Брумберг, О. Ходатаева и другие, навсегда связавшие свое творчество с советской мультипликацией и ставшие затем видными ее мастерами.

Жанру фильмов-шаржей и агитплакатов в начальный период было уделено особое внимание. Над созданием небольших публицистических мульткартин активно работал своеобразный график-карикатурист Александр Иванов. В кукольном фильме, для развития которого много сделал Ю. Меркулов, стала все заметнее и ярче проявлять себя детская мультипликация. В 20-е годы она представлена такими, например, талантливыми рисованными фильмами, как "Каток" Д. Черкеса и И. Иванова-Вано, "Та-раканище" А. Иванова, "Самоедский мальчик" Н. Ходатаева, О. Ходатаевой, В. и 3. Брумберг. Эти картины несут на себе черты стилистической законченности и оригинальности. В "Катке" выразительно передано движение персонажей, нарисованных белой контурной линией на черном фоне. В "Тараканище" получает экранное воплощение современная литературная сказка (стихотворение К. Чуковского). В "Самоедском мальчике" интересно использованы образы самобытного изобразительного искусства северных народов. То, что делали в эти годы художники-мультипликаторы в области детской тематики, не только глубоко соответствовало важнейшим принципам и задачам советского искусства, его гуманистическому характеру и воспитательным целям, но и помогло связать мультипликацию как искусство с большой литературой, ее образами и идеями.