Кермит Хатсон - Украина: великая шахматная доска Збига

Тот факт, что Украина может присоединиться к Евразийскому союзу и успешный Евразийский союз может однажды соединиться с ЕС, был особенно тревожной мыслью в умах американских элит.

Путин последовательно увязывает стабильность и безопасность с социальной справедливостью и равноправным развитием. Например, во время выступления перед мюнхенской конференцией по политике безопасности в 2007 году:

И есть ещё одна важная тема, которая напрямую влияет на глобальную безопасность. Сегодня много говорят о борьбе с бедностью. Что на самом деле происходит в этой сфере? С одной стороны, финансовые ресурсы выделяются на программы помощи беднейшим странам мира, и порой значительные финансовые ресурсы. Но, честно говоря, и многие здесь также это знают — это связано с развитием компаний той же страны-донора. С другой стороны, развитые страны одновременно сохраняют свои сельскохозяйственные субсидии и ограничивают доступ некоторых стран к высокотехнологичной продукции.

И скажем, как оно есть на самом деле — одна рука распределяет благотворительную помощь, а другая не только сохраняет экономическую отсталость, но и пожинает с неё прибыль. Усиление социальной напряжённости в депрессивных регионах неизбежно приводит к росту радикализма, экстремизма, подпитывает терроризм и локальные конфликты. И если всё это происходит, скажем так, в таком регионе, как Ближний Восток, где всё больше ощущается несправедливость мира в целом, то возникает опасность глобальной дестабилизации. (Putin 2007)

Обсуждая различные аспекты финансового кризиса, который недавно затронул мир, на Давосском экономическом форуме в 2009 году, Путин снова обратился к этим взаимосвязям, обсудив невыносимые уровни неравенства, которые обнажил кризис:

Полученные выгоды распределялись весьма непропорционально. По сути, такие диспропорции наблюдаются между слоями населения в отдельных странах и даже в высокоразвитых странах, а также между различными странами и регионами мира.

Для значительной части человечества комфортное жилье, образование и качественная медицинская помощь по-прежнему недоступны. И мировой подъём последних лет радикально не изменил эту ситуацию. (Putin 2009)

Путин продолжает поощрять политику в России, признающую социальную ответственность. В своем послании Федеральному Собранию в 2013 году он обозначил планы по повышению заработной платы преподавателей, профессоров и врачей, а также по инвестированию в строительство доступного жилья с необходимой социальной инфраструктурой для семей со средним уровнем доходов (Путин, 2013).

В мае 2013 года был введён налог на престижное потребление на роскошные автомобили, чтобы увеличить бюджетные доходы — выполнение предвыборного обещания Путина в 2012 году. И хотя было признано, что полученные доходы будут скромными, по крайней мере, с самого начала, Путин поддержал это, потому что, по его словам, «это правильно, должен быть такой налог. И вопрос социальной справедливости, разрыва в доходах — это острый и очень важный вопрос». Аналогичный налог на элитную недвижимость также рассматривается (Putin 2013; Putin 2012).

Как утверждает международный политический журналист Дина Страйкер (2014 г.), «Россия больше не социалистическая страна, но она не выбросила ребенка с водой из ванны и, следовательно, должна быть названа стремящейся к социал-демократии, но которая ещё не разработала передовую парламентскую систему, такую, как существует в Северной и Западной Европе».

Для любого интеллектуально честного и независимого аналитика, изучавшего слова и действия Путина на протяжении многих лет, очевидно, что он пытается постепенно и методично повышать уровень жизни российского народа. Также очевидно, что он считает стабильность как внутри России, так и во внешнем мире, с которым Россия должна сосуществовать, критически важной, и что наиболее надежный способ достижения и поддержания стабильности — это многополярный мир, международное право с усиленной ООН в качестве арбитра и более справедливое развитие.

Большинству читателей должно стать яснее, когда они продолжат эту книгу, почему западные элиты ненавидят Путина. И это не имеет никакого отношения к тому, является ли он демократическим или авторитарным.

До обсуждения последних событий на Украине, начиная с февраля 2014 года, и тех, которые имели место на Украине в 2004 году, важно говорить о механизмах, ответственных за них. О механизмах, которые западные правительства снова и снова используют для дестабилизации стран, чтобы скрытно удалить их правительства (нежелательные режимы в пользу податливых или легко контролируемых режимов), одновременно подрывая здравомыслие, доверие и мораль режима с помощью кампании психологической войны, предназначенной для создания различных обвинений.

События, которые разворачивались на Украине в течение прошлого года, таким образом, следуют за установившимся прецедентом того, что можно охарактеризовать как новый тип войны, который был и используется во многих странах мира.

Типы войн бывают разные: горячие и холодные, партизанские и асимметричные, экономические (односторонние экономические санкции), политические и так называемые «роевые войны».

«Роевая война» нацелена на социальные, политические и экономические органы данного правительства (страны) и заражает его, подобно вирусу. По мере распространения инфекции роевая война приводит к тому, что принимающее государство теряет всякую жизнеспособность (управление, контроль, полицейский потенциал), в результате чего оно быстро умирает и превращается в нечто совершенно другое (зомби-нация — см. Ливию). Бренд Мэдисон-авеню для такой тактики роевой войны — это «цветная революция».

Цветные революции, как правило, не имеют передовой линии, в основном проводятся в городских районах, используют социальные сети в качестве вирусных репликаторов и, таким образом, являются средством более правильного направления инфекции в жизненно важные органы национального государства. Главная стратегия состоит в том, чтобы манипулировать государством и контролировать его в попытке вызвать паралич и, в конечном счете, его политическую смерть. Одновременно за пределами государства ответственные за инфекцию создают свой диагноз, который публикуют в СМИ для того, чтобы упредить собственный диагноз зараженного государства, и способствовать дальнейшей инфекции через общественное мнение. Страх, пропаганда, психологическая война, провокаторы-агенты и террористические действия под чужим флагом составляют основу диагностического нарратива внешнего государства (жестокая диктатура) и лечения (смена режима).