Уильям Энгдаль - Невидимая рука… банков

Использовав образ Лас-Вегаса, президент Рейган, подписывая новый Закона Гарна – Сен-Жермена, с энтузиазмом сообщил аудитории приглашенных банкиров из ссудосберегательной системы: «Думаю, мы сорвали джекпот».

Этот «джекпот» стал началом краха банковской системы ссуд и сбережений стоимостью в 1,3 триллиона долларов. Прежде чем осела пыль, обанкротилось 747 ссудосберегательных банков, что стоило американским налогоплательщикам более чем 125 миллиардов долларов.

Новый закон открыл ссудосберегательным банкам широкую дорогу к огульным финансовым злоупотреблениям и диким спекулятивным рискам. Кроме того, он сделал ссудосберегательные банки идеальным инструментом организованной преступности для отмывания миллиардов долларов кокаинового и прочего наркотического бизнеса, демонстрировавшего рост в Америке 1980-х. Например, таким образом «засветилась» бывшая фирма Дональда Ригана Merrill Lynch, чей швейцарский офис в Лугано был замешан в отмывании миллиардов наркодолларов героинового бизнеса в так называемом скандале Pizza Connection.

Дикий и запутанный климат дерегулирования создал атмосферу, когда нормальные, эффективно работающие сберегательные банки, уступали позиции скороспелым организациям, которые ориентировались на сомнительные денежные средства, не задавая лишних вопросов. Банки отмывали средства для проведения тайных операций ЦРУ, а также для тайных операций организованных преступных семей. Сын вице-президента Нил Буш был директором, позднее обвиненного правительством в незаконных действиях, ссудосберегательного банка Silverado в Колорадо. У Нила оказалось достаточно чутья, чтобы уйти в отставку за неделю до того, как в 1988 году его отец стал кандидатом в президенты от республиканцев [203].

Для того чтобы конкурировать с недавно дерегулированными ссудосберегательными и прочими банками, наиболее консервативные во всем финансовом секторе страховые компании в массе своей также приступили в 1980-х годах к спекуляциям недвижимостью. Но в отличие от банков они никогда не находились под государственным надзором или регулированием (возможно, потому, что в прошлом были весьма консервативны). Не существовало никакого государственного правительственного страхового фонда для защиты держателей полисов страховых компаний, как это было для банков. К 1989 году страховые компании провели сумму примерно в 260 миллиардов долларов по сделкам с недвижимостью в своих учетных книгах, увеличив эту сумму со 100 миллиардов в 1980 году. Но затем рынок недвижимости провалился в наихудшую после 1930-х годов депрессию, и впервые в послевоенной истории вызвал банкротства страховых компаний, поскольку запаниковавшие держатели страховых полисов потребовали назад свои деньги.

Окончательная стоимость фиаско ссудосберегательной системы в 1980-х годах составила более 160 миллиардов долларов. Некоторые подсчитали, что реальные издержки для экономики достигли 900 миллиардов долларов. В период с 1986 по 1991 год, число вновь построенных домов упало с 1,8 миллиона до 1 миллиона, составив самый низкий показатель со времен Второй мировой войны.

Суровая реальность состояла в том, что начиная с нефтяных шоков 1970-х годов, финансовые власти Нью-Йорка были настолько поглощены своими интересами, что в Вашингтоне уже не раздавался ни один разумный голос. Задолженность возросла до поразительной суммы. Когда Рейган выиграл выборы в 1980 году, совокупный частный и государственный долг США составлял 3873 миллиарда долларов. К концу десятилетия он достиг 10 триллионов долларов США. Это означало увеличение долгового бремени более чем на 6 триллионов за такой короткий срок [204].

На фоне роста долгового бремени на производительную экономику и ухудшения ситуации на промышленных предприятиях США, и в качестве рабочей силы, воздействие 20 лет забвения начало проявляться во всеобщем коллапсе жизненно важной общественной инфраструктуры страны. Автострады покрывались трещинами из-за отсутствия регулярного обновления; мосты стали структурно ненадежными и во многих случаях обрушивались; системы водоснабжения в депрессивных районах находились в запустении; больницы и школы в крупных городах приходили в негодность; качество жилья для небогатых резко ухудшилось.

К 1989 году объединение строительной промышленности «Ассоциация американских генеральных подрядчиков» оценивало, что только для восстановления американской разваливающейся общественной инфраструктуры до современного уровня срочно необходимо чистых инвестиций в размере 3,3 триллиона. Вашингтон был глух.

Решать эти проблемы администрация Буша-старшего предложила частной инициативе «свободного рынка». К 1990 году Вашингтон погрузился в бюджетный кризис. На неравномерное распределение выгод от рейгановского «восстановления» правительству США указывали данные о количестве американских граждан, живущих за чертой бедности.

В 1979 году, когда в разгар второго нефтяного кризиса Пол Волкер начинал свой монетарный шок, правительство насчитало 24 миллиона американцев за чертой бедности, определяя эту черту как 6 тысяч долларов США в год. К 1988 году цифра возросла более чем на 30 процентов и достигла 32 миллионов. Как никогда ранее в истории США налоговая политика Рейгана – Буша сосредоточила богатства страны в руках немногочисленной элиты. С 1980 года, согласно исследованию, проведенному Бюджетным комитетом палаты представителей Конгресса США, реальные доходы 20 процентов самых богатых граждан увеличились на 32 процента.

Этот разрыв в благосостоянии начнет взрывной рост, когда сын Буша Джордж Буш – младший станет президентом и протолкнет самые радикальные сокращения налогов в американской истории. Он продолжит приводить в исполнение план, написанный Денежным трестом еще в 1973 году.

Расходы на американское здравоохранение, отражавшие странную комбинацию приватизации, свободного предпринимательства и государственных субсидий, поднялись до наивысшего уровня за всю историю и как доля ВНП стали вдвое больше, чем в Великобритании; кроме того, 37 миллионов американцев не имели вообще никакого медицинского страхования, в 2009 году их количество достигло 50 миллионов.

Уровень здоровья в крупных американских городах, с доведенными до нищеты гетто, населенными безработными черными и латиноамериканцами, соответствовал скорее уровню стран третьего мира и не был достойным самого передового в мире промышленного государства.

19 октября 1987 года фондовый пузырь лопнул. В течение этого дня индекс Доу – Джонса на Нью-Йоркской фондовой бирже впервые в истории рухнул на 508 пунктов. Фундамент рейгановского «подъема» внезапно развалился.