Армен Гаспарян - Ложь Посполита

В 2002 году в результате переписи населения в Польше насчитали 1133 еврея. Еще раз возвращаюсь к словам бывшего министра обороны Польши. Это все кто сделал? Нацисты? Большевики? Нет, это делали поляки. Причем с таким же остервенением, как и нацисты. Один только лозунг «Закончим дело Гитлера!» говорит о многом.

У меня нет ни малейшего сомнения, что после слов Мацеревича эта история будет и дальше тиражироваться в западных медиа. Но мы с вами должны помнить, кто и за что истреблял евреев. Не для того, чтобы лишний раз указывать полякам на эти эпизоды, — нет. Нам это нужно для себя самих.

Советский агитпроп допустил очень много ошибок в послевоенное время. У нас выросли поколения с извращенным представлением о том, что на самом деле происходило в годы Великой Отечественной войны. Именно поэтому для нас стали потрясениями марши легионеров СС в Латвии, крики «Москаляку на гиляку!» на Украине. Мы в большинстве своем не знали о том, что происходило в реальности. А те, кто знал, не хотели об этом рассказывать. Вот результаты этих ошибок и заблуждений: мы не говорили о том, что происходило с евреями на территории Польши, — и получили слова польского министра обороны пана Мацеревича.

История Великой Отечественной войны и Второй мировой войны в целом — важная часть национального кода и национальной идеи, значит, мы должны ее знать не по байкам и мифам советского (или любого другого) агитпропа, а по архивным документам. Если мы этого делать не будем, в дальнейшем заявления подобных мацеревичей будут звучать громче и чаще.

Так называемый Катынский расстрел, вероятнее всего, еще долго будет предметом острейших спекуляций в Варшаве, осложняющим российско-польские отношения. Эта история вызывает невероятное оживление всякий раз, когда оказывается в информационном пространстве. Горячо спорят политики, политологи, историки, общественные деятели, журналисты… А больше всех спорят простые граждане.

Истина, как правило, никого в этих спорах не волнует. Главное — погромче кричать и извлечь из этого некий политический дивиденд. Но давайте разбираться.

Сентябрь 1939 года. На территориях, которые заняла Рабоче-крестьянская Красная армия, в плен попало до полумиллиона поляков. Подавляющее большинство из них было вскоре освобождено, но в лагерях НКВД оставалось около 130 тысяч человек, которые с точки зрения советского законодательства, а главное — действующей тогда в стране политической идеологии представляли опасность.

3 октября 1939 года. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение отпустить по домам рядовых унтер-офицеров польской армии, проживавших на территориях, которые отошли Советскому Союзу. В результате этих действий в советских лагерях осталось меньше 42 тысяч солдат и офицеров польской армии, а также полицейских и жандармов, которые рассматривались как злейшие враги пролетариата и убежденные борцы с советской властью. Бо ́ льшая часть этих людей (по разным оценкам, от 26 до 28 тысяч человек) была занята сначала на строительстве дорог, а потом отправлена в Сибирь на спецпоселение. Многие из них впоследствии войдут в сформированную в Советском Союзе армию Андерса, кто-то будет служить в Войске польском. Неясна судьба 14 700 польских офицеров и жандармов, которые находились в Осташковском, Козельском и Старобельском лагерях.

После начала Великой Отечественной войны этим вопросом мало кто интересовался. Были другие поводы для волнений. Но в апреле 1943 года средства массовой информации Третьего рейха распространили информацию о небывалом в мировой истории преступлении азиатско-еврейских большевиков, которые перебили тысячи польских офицеров в Катынском лесу. Естественно, что эта информация была подхвачена рядом западных изданий. Польское правительство в изгнании (на тот момент находившееся в Лондоне) нажило на этом немалый моральный капитал. Оно люто ненавидело немецкие оккупационные власти, мечтало освободить Польшу своими собственными силами, хотя таковых и не было. Но еще больше оно ненавидело Советский Союз. И тут появляется «железный» аргумент: большевики перебили цвет польской армии.

Немецкое расследование этих обстоятельств началось в феврале 1943 года. Основанием стали показания местных жителей, которые видели, как в марте-апреле 1940 года сотрудники Народного комиссариата внутренних дел привозили в Катынский лес пленных поляков. Больше их никто живыми не видел. Геббельс развернул мощнейшую пропагандистскую кампанию. Собрали специальную международную комиссию, в которую вошли специалисты из стран, подконтрольных немцам, а также из нейтральных стран, занимавших ярко выраженную антибольшевистскую позицию.

Комиссия провела эксгумацию в местах массовых захоронений. Восемь братских могил, в которых обнаружили останки более 4000 человек. Согласно выводам комиссии, это были поляки, убитые не позднее мая 1940 года. Доказательством было объявлено… отсутствие у убитых вещей, которые могли бы указать на более позднюю дату смерти. Кроме того, немцы утверждали, что расстрелы производились по методике, которая активнейшим образом использовалась НКВД. И тут важно обратить внимание на интересный нюанс: пока вермахт наступал, пока в штаб-квартире фюрера была уверенность в скором победоносном окончании войны, никакие поляки в Катыни Берлин не интересовали. Но последовало поражение под Сталинградом — очень болезненное для Третьего рейха — и что-то нужно было дать германскому обществу в противовес, закрепить постулат тотальной войны, которая была провозглашена Йозефом Геббельсом. Что это может быть? Ну, разумеется, ужасы азиатской деспотии большевиков. И неважно, что тех же самых поляков немцы истребляли с завидным постоянством. Главное — есть преступление, которое можно использовать как козырь в информационной войне. Расследование преступлений «еврейско-большевистских бандитов» занимало первые места во всех германских средствах массовой информации.

Было бы наивно полагать, что Геббельс рассчитывал нанести только репутационный ущерб Советскому Союзу. В 1941–1942 годах германская печать много писала об ужасах большевизма, и немецкое общество на это реагировало уже спокойно. Главная задача Геббельса заключалась в другом. Нужно было вызвать бурную ненависть польского правительства в изгнании, которое наверняка стало бы агитировать Великобританию немедленно разорвать все отношения с Советским Союзом. Для Третьего рейха это был ключевой момент: распадется антигитлеровская коалиция — у немцев больше шансов на победу. Тем более что к англичанам они относились значительно лучше, чем к гражданам Советского Союза. Многие деятели нацистской партии искренне сожалели, что приходится воевать с британцами.