Рута Ванагайте - Свои. Путешествие с врагом

Главный оратор на этой церемонии, премьер-министр Литвы Гедиминас Вагнорюс, пытался умалить и масштаб трагедии, и роль литовских убийц в уничтожении еврейской общины в Литве. “Мы не должны забывать о том, что эта трагедия произошла не в одно мгновение, но продолжалась самое меньшее три месяца”, – торжественно произнес Гедиминас Вагнорюс, сократив три года убийств до трех месяцев.

Еще того хуже – он попытался охарактеризовать участие местных жителей в массовых убийствах евреев как действия преступной группировки, хотя факты свидетельствуют о том, что с нацистами сотрудничал весь спектр литовского общества – от ксендзов и интеллигентов до криминальных элементов и хулиганов. Так вот, по мнению Вагнорюса, подвиги литовцев, спасавших евреев во время Холокоста, и общие усилия евреев и литовцев по восстановлению независимости Литвы куда важнее для истории, доброго имени страны и совести нации, чем действия преступной группировки.

Таким образом, в самом начале независимости, на самом высочайшем уровне, Холокостом пренебрегли, провозгласив ложную симметрию между небольшим числом тех, кто спасал евреев, и тысячами тех, кто активно участвовал в истреблении практически всей еврейской общины Литвы. Так вот, если кто-то надеялся, что литовцы открыто взглянут на кровавое прошлое страны и действительно попытаются привлечь к ответственности нацистских преступников, то, слушая Вагнорюса, он должен был понять, что его надежды рушатся.

После церемонии в Панеряе мне удалось добраться до местечка Линкменис – штетла, где родились мой дед и пять его братьев. Мой дед Элиягу совсем молодым утонул в озере, и вдова, моя бабушка (буббе) осталась одна с шестью сыновьями. Это была очень волнующая поездка, прежде всего потому, что в местечке не осталось никаких признаков, свидетельствующих о том, что целыми десятилетиями, а может, и столетиями здесь жили евреи. Путь на землю моих предков был открыт и достижим, но никто там уже не помнил прошлого моей семьи.

Это я пишу теперь, когда после того посещения Литвы прошла четверть века, когда страна вновь обрела независимость и получила возможность впервые в своей истории взять на себя ответственность за свое прошлое. Я стремлюсь к этому все двадцать пять лет своего общения с Литвой, общения со страной, в которой родились и выросли мои предки и с маминой стороны, и со стороны отца. Четверть века я стремлюсь к тому, чтобы память жертв почитали, привлекая к ответственности убийц, чтобы историческая правда об участии литовцев в Холокосте была раскрыта и стала известна и в Литве, и за ее пределами. Мне было очевидно, что эта задача – не из легких и что мои старания в Литве оценены не будут. Однако мне казалось, что, выполняя эту миссию, я не должен стремиться ни к компромиссам, ни к популярности. Враждебное отношение литовцев ко мне и к тому, что я делал, было ценой, которую мне придется заплатить, и я об этом знал.

Теперь, двадцать пять лет спустя, я не жалею о том, что выбрал этот путь, но признаюсь, что недооценивал все те трудности, с которыми пришлось столкнуться. Я не мог себе представить, что спустя четверть века Литва еще больше отдалится от правды и станет, будто слово Божие, распространять по миру искаженные факты о Холокосте и двойную теорию геноцида. Согласно этой теории, геноцид, осуществленный Сталиным, и Холокост равнозначны. Все равно я не думаю, что моя борьба за правду окончена, и уверен, что ложь, распространяемая властью и организациями, которые она финансирует, не будет всемогущей. Однако “победы”, наверное, удастся добиться лишь в отдаленном будущем, когда историки Литвы и другие известные люди бросят вызов рассказу, впервые сфабрикованному после начала независимости. А я могу утешать себя хотя бы тем, что не предал жертв Холокоста в Литве и не принизил их память.

Человек, вдохновивший меня выбрать такой жизненный путь и упорно по нему идти, – это прославленный охотник за нацистами Симон Визенталь, чьим именем назван наш центр. Когда его спросили, почему он после окончания войны отказался от карьеры архитектора и стал охотиться за нацистами, Симон ответил: “Я не религиозен, но верю, что существует не только этот мир. Я уверен, что после смерти мы все попадем на небо и встретимся там с жертвами Холокоста. Они сразу скажут нам: «Вам повезло, вы выжили, вы сберегли свою жизнь и сохранили много ее даров. Как вы распорядились этими дарами? Что сделали со своей жизнью?» Некоторые из нас ответят: «я стал бизнесменом», другие – «я стал юристом», третьи – «я стал учителем». Я хочу ответить им так: «Я не забыл вас».”

Это путешествие с врагом – важная часть книги “Свои”, и вместе с тем своеобразное примирение, а может, даже и прощание с Литвой, передающее факел памяти о Катастрофе литовцам, в том числе – и автору книги Руте Ванагайте, которой хватило смелости признаться, что и ее родственники участвовали в Холокосте. “Свои” – это попытка открыто сказать, что убийства местных и привезенных из других стран евреев были трагедией Литвы, и эта трагедия будет бросать тень на прекрасную страну до тех пор, пока ее не осознают и не признают. Только тогда, когда вы, литовцы, поймете, что мой народ, убитые евреи, хоть они и были другой веры, с другими традициями, вели другой образ жизни, тоже были своими для вас, – только тогда в вашей стране начнется настоящий процесс исцеления. Я на это надеюсь и об этом молюсь.

Итак, Эфраим Зурофф прибывает в Литву – путешествие с врагом состоится. Идеей заинтересовался один из телеканалов, они предлагали себя в попутчики, но я с этим замыслом не согласилась – была уверена, что камеры и микрофоны принесут вред нашей книге: люди в Литве попросту испугаются.

Однако перед тем как начать планировать путешествие, нам надо было поговорить и кое-что выяснить. Так что первый не очень дружеский разговор состоялся сразу после приезда Эфраима Зуроффа.

Рута: Многие мои знакомые, узнав о том, что я задумала “Путешествие с врагом”, меня предостерегали. Говорили, что вы – человек агрессивный и опасный, и лучше с вами не связываться. Первое, что средства массовой информации и люди говорят о вас: Зурофф ненавидит Литву. Он не успокоится, пока на Земле будет жить хотя бы один литовец. Это и правда так?

Эфраим: Да, в мире действительно есть пережившие Катастрофу люди, чьи близкие погибли от рук литовцев. Некоторые из них думают: если бы на Литву упала атомная бомба, этого было бы еще недостаточно. Есть и другие люди, такие, как я, которые убеждены, что преступники должны ответить за свои преступления, но их детей и внуков обвинять нельзя. С тех самых пор, как я начал свою деятельность в Литве, я всегда говорил, что не испытываю ни малейшей ненависти к странам Балтии. Напротив, то, чего я добиваюсь, со временем будет для Литвы очень полезно. Ваша страна должна оглянуться на свое прошлое, добросовестно оценить то, что произошло во время Катастрофы. И тогда она встанет вровень с другими демократическими странами Запада. Вы должны это сделать. Сделать не для меня или для какой-нибудь еврейской организации, чтобы нам угодить. Вы должны это сделать ради самих себя.