Рута Ванагайте - Свои. Путешествие с врагом

Леонас Стонкус, видимо, был одним из тех пятнадцати отказавшихся. Он тогда выстрелил и ранил мужчину средних лет, а тот “видишь ли, не упал, он так клонился, клонился, клонился. Рядом унтер-офицер стоял, пульнул, так сразу упал”.

После этого выстрела Леонас отошел в сторону. Так ему велел командир роты Крикштапонис, после убийств в Руденске руководивший многими операциями в маленьких белорусских городах. Юозас Крикштапонис, племянник Антанаса Сметоны, позже партизанил в Литве. Так что теперь он уже герой Литвы, которому мы в Укмерге поставили памятник и чьим именем назвали площадь в центре города.

2015 год. Мы в Руденске, рядом с почтой, там, где тогда собрали городских евреев. Местный любитель выпить, ошивавшийся у магазина, садится с нами в машину и показывает карьер вблизи железной дороги, в самом городке. Идеальное место: крутой обрыв и глубокая яма. На обрыве стоит забор, за ним – огород местного жителя. На этом крутом обрыве тогда стояли литовцы, наши, Леонас и другие. В яме стояли, а потом упали в нее руденские евреи. Памятник есть, рядом с ним лежит венок из искусственных цветов, на котором написано: “Героям Великой Отечественной войны – от коллектива Руденского совхоза”. Кто убил руденских евреев? Любитель выпить говорит, что этого никто в городке не знает. Получив плату, 13 тысяч белорусских рублей – меньше евро, – любитель выпить пытается от нее отказаться, потому что он показывал нам место убийства не из-за денег, а потому что вообще никто это место не посещает.

Едем дальше. Туда, где 14 октября батальон Импулявичюса расстреливал людей, – в Свиловичи. Поскольку в Свиловичах убивали посреди города, в яме рядом с главной улицей, бойцы 3-й роты, по рассказам свидетелей, “смертников расстреливали неохотно и потому от расстрела были отстранены” [202] Ibid., p.33. . Третья рота до тех пор никогда еще не убивала. Ее командир Юозас Усялис – тоже нет. Несмотря на то, что все они были новичками в этом деле, несмотря на то, что расстреливали неохотно, от рук литовцев в Свиловичах, в самом центре городка, 14 октября 1941 года в яму упали от 1000 до 1600 местных жителей.

Одно место для нас особенно важно. Сегодня 28 октября, годовщина убийства евреев в Слуцке. Здесь расстреливал уже весь батальон Импулявичюса – работы было много. Как раз после Слуцка и писал своему начальству ошеломленный жестокостью литовцев гебитскомиссар Карл: “Умоляю исполнить одну мою просьбу – в будущем прошу держать этот батальон как можно дальше от меня”.

Место слуцкого убийства, как и другие белорусские массовые захоронения, найти невозможно – никаких указателей на дорогах нет. Темнеет. На местном рыночке уговариваем торгующую яблоками пенсионерку сесть с нами в машину и поехать на поиски того места в двенадцати километрах от городка, в деревню Селище рядом с березовой рощицей. Едем. Пенсионерка Женя пятьдесят лет назад работала в селищевской библиотеке и каждый год в День победы должна была организованно вести пионеров с венками к памятнику. Она не была там с 1965 года. Но место убийства и памятник Женя находит. За пятьдесят лет здесь мало что изменилось. На единственном возложенном к памятнику пластиковом венке – выцветшая надпись: “Героям-освободителям Великой Отечественной войны”. 27–28 октября 1941 года здесь были убиты 8712 будущих “героев-освободителей”. Не менее 2250 их, по словам историка Альфредаса Рукшенаса, за два дня “убрали” бойцы батальона Антанаса Импулявичюса. Некоторые евреи все же были похоронены заживо, и, как писал гебитскомиссар Карл, они могли выползти из засыпанных могил. Похоже, не выползли. Три тысячи евреев, на венках названных “освободителями”, были сожжены в находящейся рядом силосной яме.

На следующий день после слуцкого убийства бойцы отправились в Клецк, где их ждало еще больше евреев, около пяти тысяч. В Клецке евреев собрали якобы на митинг. Потом загнали в яму, где, согласно более поздним свидетельствам убийц из батальона Импулявичюса, они лежали ничком, один рядом с другим, на телах уже расстрелянных.

Едем в Клецк, там сотрудница краеведческого музея Ольга соглашается показать нам яму. Она сожалеет о том, что в музее нет ничего ни о евреях Клецка, ни об их гибели. Клецкая могила – посреди городка. Кто убивал? Скорее всего, фашисты, говорит Ольга. На пригорке, за оградой – большое, нарядное православное и католическое кладбище. По эту сторону ограды – только глубокая яма с останками пяти тысяч погибших. Две тысячи из них, по словам историков, 30 октября убили прибывшие из Минска литовцы. Наши. По свидетельствам, убивали добровольцы, а если достаточно добровольцев не находилось, военнослужащих назначали расстреливать.

Неужели, думаю, я – первый человек из Литвы, который в Руденск, Свиловичи, Слуцк и к этой яме в Клецке приехал, действительно зная, куда приехал и зачем? Неужели и последний? Ведь, насколько мне известно, даже литовские историки, пишущие о Холокосте, по этим дорогам не проехали. Нет на это средств у нашего государства.

В Минске нас ждет торжественно открытый Александром Лукашенко мемориал Малы Трасцянец. Здесь убиты 206 тысяч евреев – почти втрое больше, чем в Панеряе. Территория мемориала огромна. Много надписей. Нигде не упомянуто, кто погиб. Погибли просто люди. Мимо идет галдящая группа двенадцатилетних школьников. Не могу утерпеть и спрашиваю, что здесь было, что знают они. Мальчики один за другим отвечают: “Здесь фашисты убивали партизан и подпольщиков”. – “Евреев?” – спрашиваю я. “Нет, наших, белорусов”. – “А почему убивали?” – “Были сражения, потом взяли в плен и здесь держали”. – “А убивали только мужчин?” – “Нет, и детей держали. Кормили их свеклой и брали кровь. Учительница сказала”. – “А для чего эта кровь?” – “Для экспериментов”, – уверенно отвечают дети. Потом один поинтересовался, откуда мы, и прямо-таки просиял, услышав, что мы приехали из Литвы. “Круто там у вас?”

В Минском национальном архиве пытаемся найти больше материалов об убийствах, совершенных батальоном Антанаса Импулявичюса. Увы… Архивы КГБ с протоколами допросов в Белоруссии недоступны. В других государственных и региональных архивах – только общие сведения о фашистских палачах и их пособниках, которые убивали ни в чем не повинных советских граждан. Это официальная, старая и неопровержимая версия… Ни дети, ни взрослые в этой стране не знают, что на их земле погибли не мирные граждане вообще, не солдаты-освободители, а сотни тысяч простых евреев. Пятнадцать тысяч из них убили простые молодые литовские парни. Которых ввели в заблуждение. Втянули. Погубили. Когда я читала протоколы допросов этих парней, самым страшным было то, что многие из них даже не знали названий городков и местечек, где убивали, только вспоминали, когда их допрашивали, что был какой-то городок “на холме” или “рядом с железной дорогой”. В белорусских местечках, куда литовцев привозили на несколько часов, евреи жили столетиями, а погибли за несколько секунд. Последнее слово, которое все они услышали, перед тем как умереть, было литовское “Ugnis!” – “Огонь!”