Александр Афанасьев - Белорусский узел

Началось.

Взрывами двух автомашин — на Володарского, и в районе концентрации резерва спецназа, на перекрёстке улицы Володарского и Городского вала — был окончательно сорван и без того напряжённый, малореальный в таком бардаке и при таком настрое исполнителей план зачистки Площади независимости. После чего — боевики перешли в наступление, атакуя как внутренние войска, так и пытаясь прорваться на Октябрьскую площадь. На которой — не было даже толкового отряда самообороны — так, мужики что-то там договорились…

Их группа — занимала позиции на крыше одного из домов, выходящих фасадом на Ульяновскую — на этой улице были учебные заведения, и там же — стадион Динамо, как стало понятно — одно из мест концентрации боевиков. Их задачей — было не допустить движения по улице людей с оружием, прикрывать баррикаду бойцов внутренних войск — к счастью, хорошо оборудованную. Командир «вовчиков» по своей инициативе навозил и поставил один на один краном большие бетонные блоки. Рядом — стоял реквизированный большой грузовик, с его помощью — можно было перекрыть улицу полностью, не пустив боевиков или манифестантов дальше. Проблема была в том, что срочников-ВВшников — было всего тридцать человек на этом направлении. Мизер. Минская же милиция — открыто работала на обе стороны, понимая настроения в городе и понимая, что им тут ещё жить.

У них — была собственная связь, собственная радиосеть, закрытая, кодированная частота. Основной центр управления и связи находился в самолёте Ил-76, севшем в аэропорту Минска, запасной — в российском посольстве. Кроме того — обстановка в Минске отслеживалась с российских и белорусских беспилотников…

— Беркут, Беркут, слышишь меня…

Это им.

— Беркут плюс.

— Движение в твоём направлении. Доложи что видишь…

— Движения не наблюдаю, на крышах пока чисто.

— Сохраняй бдительность. Общая информация, по данным разведки движение пойдёт в течение ближайшего часа. Направление — Октябрьская площадь, здания МВД и КГБ. Всем делать «жёстко двадцать два [40] Один из условных кодов, они оговариваются заранее. В данном случае — видимо, разрешение открывать огонь на поражение. », по работе докладывать. Контроль каждые полчаса.

— Всем плюс.

— Фонтан плюс

— Варан плюс

— Беркут плюс.

— Движение на час! — резко сказал напарник…

На сей раз — все было серьёзно…

Митингувальники — где-то угнали пассажирский автобус, и сейчас — тронули его вперёд, как подвижную баррикаду, им же и прикрываясь от возможного обстрела. Тактика — ясна как божий день — с минимальными потерями преодолеть открытый участок улицы, затем — накоротке броситься на защитников баррикады, смять числом и прорваться…

— Работаю…

Смысла давать поправку нет — тут и двухсот метров нет. Напарник забормотал в рацию, докладывая — а он закрыл затвор Ремингтона [41] Вообще, согласно тому же закону «О милиции» и подзаконным актам — применять оружие не принятое на вооружение — нельзя. Тем не менее — Рем700 применяют некоторые подразделения ОМОН, Госнаркоконтроль и некоторые другие структуры… и изготовился к стрельбе…

Черт…

— Не вижу водителя!

Место водителя — и в самом деле было пусто… они что — толкают?

Он прицелился ниже и правее, по колесу, выстрелил, передёрнул затвор, снова выстрелил, снова и снова. На шестом — колесо оказалось окончательно порванным, и автобус — начал проседать и тормозить, разворачиваясь поперёк улицы…

Пуля — ударила совсем рядом, бросив в лицо штукатурку. Он инстинктивно отшатнулся назад… если позиция раскрыта, то оставаться на ней, да ещё под огнём — безумие…

— Уходим на запасную!

— Фонтан, я Беркут, обстрелян из автоматического оружия. Активное движение в моем секторе…

Запасная позиция — располагалась на другом конце крыши, на чердаке — и пока они добежали до неё, боевики уже пошли на пролом. Около баррикад — дым, драка, вспышки. Такое ощущение, что по улице — течёт поток муравьёв и его не остановить…

— Работай по баррикадам!

У второго номера была тоже нештатная винтовка — «изьятыш», Вепрь-15 с оптикой. Винтовка часто захлопала — а он переместился ещё дальше, отбросил кровельный лист — и начал осматривать сектор.

Есть.

Люди с оружием, за автобусом, ведут прицельный огонь. По крайней мере, у одного АК-74, на голове маска.

Винтовка хлопнула — и человек в маске упал. Второй — попытался его тащить — и тоже упал…

— Минус один! Минус два!

— Баррикады!

У баррикад — шла драка, стреляли из травматов с обеих сторон — ВВшникам их тоже выдали, но не всем. Он выстрелил по бетонной стене, надеясь отпугнуть боевиков, затем ещё раз…

Хлопнуло… их сигналка. Значит — они уже на чердаке…

— Контакт, справа!

В отличие от белорусов — у них были не травматы, а настоящие боевые Стечкины, заряжённые травматическими патронами — специально разработаны для российской полиции после Майдана. Да ещё и Заря — российский аналог британских «флешек», оглушительный звук и ослепительная вспышка, они с магнием, Терен и рядом не стоял. Столкнувшись со шквалом огня — группа захвата начала отступать, кто-то орал как будто его режут.

А круто они взялись. Отдельно — снайперы, отдельно — группа захвата, подвижная баррикада. Не один день готовились…

Второй номер — закрыл тяжёлый, старый люк, ведущий вниз, в подъезд. На улице — продолжалась драка…

— Ищи цели!

— Б… там месиво! Месиво!

Нах… Вот нах… все это. Как же так, белорусы?!

Что же вы творите то…

— Скорая. Идёт слева!

— Взять на прицел, наблюдать, мне некогда.

— Принял!

Сам снайпер — оставил винтовку, взялся за прибор наблюдения…

Лидер уже приземлился. Небольшой Лет-410 с группой спецназа внутренних войск и специалистами — аэродромщиками — должен оценить степень опасности посадки, обеспечить безопасность. Судя по тому, что их самолёт уже бежит по взлетке, замедляя ход — в аэропорту безопасно…

— Встаём, на выход по одному…

Огромный «семьдесят шестой» — замер на бетонке Минского аэропорта, второй из шести. В двух крайних — полетит Альфа, отряд А ЦСН ФСБ РФ. Новая «интернациональная помощь». Как в семьдесят девятом, в Кабуле.

Только за бортом — Минск. Минск две тысячи…***го года…

Да, вот так вот. Дожили…

Автобусы не подали. Непонятно, что вообще происходит. В Минске — почти лето, двадцать три выше нуля.

— Строиться!

Выстраиваются у крыла. От огромных турбин — идёт жар.

— Занять оборону у самолёта, сохранять бдительность.