Александр Афанасьев - Белорусский узел

И, конечно же, началась стрельба — они не могли её не начать, ибо им надо было замазать всех кровью — и своих, и чужих. Они не могли победить честно — и им ничего не оставалось, как перевернуть шахматную доску. Я уверен, что среди стрелявших в Минске боевиков значительная часть — это украинский Правый сектор, Азов, Айдар и их белорусское охвостье, принимавшее участие в войне на Донбассе на стороне Украины. Его было так много, что в составе Правого сектора была отдельная группа Беларусь.

Запад, понимая, что хватили через край, и что если даже переворот и увенчается успехом, Павлюкевича никак нельзя будет считать законно избранным, после вспышки вооружённого насилия в Минске быстро пошёл на переговоры. Заставив сесть за стол и белорусскую оппозицию. Переговоры не сразу, но увенчались успехом — было объявлено, что второго тура не будет, Алешкович снимает свою кандидатуру, а взамен — Павлюкевич назначает его главой Совета министров Беларуси, первым же своим указом. В соглашении о национальном примирении — говорилось о разоружении боевиков и отказе от преследования граждан Беларуси, совершивших преступления — причём как участников протестного движения, так и сотрудников правоохранительных органов. Замечу — граждан Беларуси — то есть, граждане, к примеру, Украины — за содеянное должны были ответить по всей строгости белорусского закона, включающего в себя и смертную казнь. Это хорошо.

Что касается меня — сначала я был разочарован. В конце концов, Алешкович явно должен был победить во втором туре. Но потом я понял: все правильно. Кто такой был Алешкович до этих выборов? Да никто — выскочка с деньгами. А теперь он действующий политик, восходящая звезда, прорвался во второй тур. За него отдали голоса более миллиона белорусских избирателей. Павлюкевич — не сможет легко уволить его: тогда рушится соглашение о перемирии. Но основной негатив, если он будет — примет на себя именно Павлюкевич. Потому что он — первое лицо. Алешкович, если увидит что дело пошло плохо — он может даже уйти в отставку и перейти в оппозицию. А Павлюкевич так не может, у него свободы манёвра нет. Так что не всё так плохо никакая это не зрада [54] предательство (укр.). Словечко получило хождение и в русском языке для описания нездоровой политической и общественной обстановки. .

Или может, это я сам себе вру, потому что на душе кошки скребут. Что за время то сейчас такое? Раньше что-то было понятно, кто победил и кто проиграл — и в любом случае тема закрывалась и начинались новые. Сейчас — нет ни побед, ни поражений — а есть какие-то грязные договорняки, которые в сущности не устраивают никого, и после которых остаётся ощущение, будто в лицо плюнули. И обе стороны понимают, что конфликт не решён, а только отложен до «лучших времён» — и как только эти времена настанут, все начнётся сначала.

Дуб, орех или мочало — начинаем все сначала…

Я долго пытался перебороть себя. Потому что я не мог, не имел права связываться с Михаилом — никак. Я его подставил — тем, что я сделал. Для кандидата в премьер-министры обвинение в причастности к политическому убийству — смерти подобно. То, что я все сделал сам, без ансамбля — не поверят и правильно сделают. Я бы и сам не поверил. И теперь мне надо было заныкаться как можно глубже, и забыть про Беларусь и про Михаила.

Но я не мог. Это грызло меня изнутри.

Наконец, я плюнул на все. Сел в машину — у меня тут Тойота Ланд Круизер, такая же, как в Беларуси, только подержанная — и рванул в сторону границы. Решил про себя — проверю документы. Если на границе меня задержат — то сам Бог меня от этого отвёл. Если же нет… пусть будет, так как будет.

Я — приехал в столицу соседней страны. И там — нанял самолёт до третьей страны. Самолёт этот — использовался для отвоза богатеньких европейцев и американцев на сафари, им управлял опытный и не задающий лишних вопросов пилот. А самолёт — Цессна Гранд Караван — мог лететь очень далеко…

Таким образом, я мотнулся в обратную сторону и прибыл в третью страну. Такую, где лучше вообще ничего не искать. И там, на самой границе её, в городе, который используется контрабандистами (кушать то хочется, а все продовольствие сюда контрабандой идёт) — я снял номер в отеле, купил на барахолке планшет Леново и оплатил интернет. После всего этого — вряд ли меня найдут…

У нас была своеобразная система связи — я оставил сообщение на форуме, который знали я и Михаил. В нем — содержалось время чата — мы использовали распределённый мессенджер для видеочата. Там нет центрального сервера и записать или отследить разговор будет очень сложно. Даже американцам…

Спал в ту ночь я плохо. Снилась Родина. Нет, вы не подумайте, я не на чувстве патриотизма спекулирую — она действительно мне снилась. Поживите как я — поймёте.

В нужное время — я включил мессенджер. На экране — появился Михаил.

— Здорово что ли?

Михаил вглядывался в экран, будто не верил.

— Черт…

— Не, я пока не дорос до такого чина. Как ты?

Михаил думал, как построить разговор — но я пришёл ему на помощь.

— Я не в претензиях. И ты тут не при чем.

— Да кто поверит то… — невесело усмехнулся Михаил

— Ты меня знаешь. Мне всегда было до дверцы, верит мне кто-то или нет. Как сам?

— Бывало и лучше.

— Доверку нашёл?

Доверку — доверенность — я написал на Михаила, заверил нотариусом. По ней — он мог управлять моей частью бизнеса — того что в Беларуси и России.

— Нашёл. Только сам понимаешь.

— Понимаю. Но выходы есть всегда. Ты не интересовался — Наташка где?

— Она звонила. Уже из Москвы.

Ф-фу… Как камень с души. Хоть кто-то уцелел

— Позаботься о ней, ладно?

— Хорошо. Ты дальше сам — что планируешь?

— У вас — ничего. Про остальное тебе лучше не знать.

— Понял. Я просто думал… может помочь тебе.

— Не надо. Просто доведи дела до конца. Обещаешь?

— Обещаю.

Я кивнул

— Что — выборы сдал?

Михаил махнул рукой

— Сам понимаешь…

Да — всё я понимаю. Против лома нет приёма. Нравится это кому-либо или нет — но Запад был и остаётся гегемоном. Даже, несмотря на ослабление военных и экономических позиций — он все равно оставался гегемоном. И он — определяет, кто должен победить на выборах в той или иной стране, а кто — нет.

Можно конечно сделать финт ушами — как Янукович и Путин в своё время. Но последствия этого бывают чреваты. На Украине — проиграли все. И это должно стать уроком. Можно конечно и дальше переть буром и упираться рогом. Но ничего кроме потерь от этого не будет.

Может, эта ситуация изменится. Через двадцать, через тридцать лет. Но сейчас — так. И пытаться врать самим себе про многополюсный мир — это все равно, что видеть приближающийся поезд и убеждать самих себя, что его нет.