Александр Афанасьев - Уральский узел

…

— Я вспомню высказывание одного американского миллиардера: он говорил, что принял решение продать все свои акции на фондовой бирже после того, как его спросил о перспективах инвестиций в акции его чистильщик обуви. Тогда он понял, что рынок выбран до дна, пирамида готова к обрушению. Примерно такая же пирамида, только стоящая на остром её конце — построена на нефтяном, да и всех сырьевых рынках без исключения. Все увлеклись шортами [8] Шорты (короткие позиции) — ставка на обвал рынка, вы продаёте взятые у брокера взаймы акции, или другие бумаги, делая ставку на то, что вам удастся их откупить дешевле, чем Вы продали и вернуть брокеру. . Причём, чем дешевле базовый актив, тем больше коротких позиций на него можно открыть. Особенно, если происходит очередное… которое там по счёту, джентльмены? — количественное смягчение [9] Количественное смягчение — в принципе это то же самое, что делал Горбачёв. Печатание денег. Разница между СССР и тем что происходит сейчас в том, что в СССР полностью отсутствовало понятие «инвестиции» и «инвестиционный товар», если не считать ювелирное золото в изделиях, сахар в мешках и доллары с чёрного рынка. В итоге — если ФРС печатает доллары, они в основном уходят не на потребление, а на инвестиции (обратным эффектом этого становится стагнация потребления и увеличивающийся разрыв между теми, кто инвестирует и теми, кто живёт на зарплату — на зарплату в США больше прожить нельзя). А в СССР напечатанные деньги шли на потребительский рынок, потому что больше идти — им было некуда. И вызывали инфляцию и дефицит. Но сейчас ситуация действительно серьёзная. Автор читал, что до 10 % активов европейских банков помещены в депозиты. Это значит, что банки не видят возможностей для инвестиций и держать деньги «в кармане», а не передают получаемую ими почти бесплатно ликвидность дальше в экономику. Это свидетельство очень серьёзного кризиса. .

Смешки…

— Короче говоря, я предлагаю вложиться по дешёвке в нефтяное поле, откуда не извлекли, примерно 75–80 % запасов, разработать его с помощью новейших технологий бурения, и продать полученную нефть. И таких полей — по России немало. Вопросы?

— Почему вы не привлекаете нефтесервисные организации?

Понятно, француз. И понятно, на кого он намекает.

— Отвечаю. Господа, этот проект содержит политические риски, о чем я вполне откровенно указал в резюме проекта. Российское правительство — довольно негативно относится к иностранному капиталу в российской нефтяной отрасли — в любом виде. Кроме того — джентльмены, вы все знаете курс рубля к доллару и понимаете, что он безбожно занижен. В этих условиях — становится очень выгодным бизнес, в котором все издержки делаются в рублях, а вся выручка — идёт в долларах США. Кроме того, господа — и я этого тоже не скрыл — я сам владею определёнными активами в области нефтесервиса. И рассчитываю задействовать их. Разумеется, на рыночных условиях.

— Как мы можем быть в этом уверены? — не отставал француз

— В чем?

— В рыночных условиях. Вы понимаете, что в данном случае неизбежен конфликт интересов?

— Понимаю. Но, во-первых — я вам его раскрыл, чтобы вы могли принимать решения об инвестировании с открытыми глазами и полным осознанием рисков. Второе — тарифы на нефтесервис крупнейших нефтесервисных компаний не являются какой-то особой тайной и на совете директоров — в котором понятно, что будут независимые директора — мы сможем сравнить цены на услуги. Гарантирую, что мои будут дешевле.

— Но вы в этом случае будете получать двойную прибыль… — не отставал француз.

— А двойную прибыль хотите получать вы? — спросил я.

Француз замешался.

— Если у вас есть активы в области нефтесервиса (я знал, что они могли быть, многие нефтесервисные компании, созданные в период ценового и сланцевого бума, фактически обанкротились, а их акции попали в балансы банков и никто не хочет делать их переоценку, потому что это будет означать уже банковский кризис [10] Здесь нужно серьёзное пояснение. Бум сланцевой нефти — привёл к буму в области нефтедобычи, потому что если срок жизни обычной скважины — несколько лет (иногда более 10) — то срок жизни сланцевой — несколько месяцев. Соответственно бурить надо на порядок больше. И основную прибыль при эксплуатации сланцевой скважины получает не владелец, а бурильщик. После резкого падения цен на нефть, в первую очередь пострадали буровики — в таком количестве они стали не нужны. А так как в США обычным залогом при получении кредита является пакет акций, акции буровиков — оказались на балансах банков. Банки — могут применять уловки для того, чтобы учитывать их по изначальной стоимости, как было до падения цен на нефть. Но все это — рано или поздно вскроется, ничего не стоящие акции придётся переоценить — и это вызовет уже банковский кризис, вызванный потребностью закрывать дыры в балансах. ) — можете прислать коммерческое предложение и мы рассмотрим его.

Француз не нашёл что ответить.

— А теперь, господа, оставляю вас наедине с этой загрязнённой природой, с ржавыми машинами и остатками буровых вышек. Подумайте о том, что все преходяще, и Айфон, и Гугл — преходящи и только потребность человечества в энергии — вечна. Я же — с вашего позволения, поищу, где тут туалет…

Многие уже откровенно засмеялись — если вы хотите привлечь инвесторов, нужно немного эпатажа. Уоррен Баффет ведёт жизнь затворника и ездит на подержанном Линкольне. Сороса — знает весь мир. Карл Икан делает заявления о том, что Эппл должен стоит триллион долларов — что полное безумие, но цифра красивая.

Мне пока что остаётся грубоватая русская откровенность. Никакого другого имиджа кроме «медведей» у нас нет.

— Прошу прощения…

Я как раз стоял у брошенного Т130, старого, с уже почти облупившейся жёлтой краской и думал. Думал о тех людях, которые когда-то пришли сюда. Я — вернулся сюда с миллиардами долларов. А что влекло их в морозную тундру?

Уж точно не деньги. Конечно, «северные» были, но по сравнению с тем, что сейчас, это так, слезы…

Но они сюда шли.

Окликнувший меня мужчина был молод, лысоват, на носу были очки. Говорил он по-русски — но так как говорят иностранцы.

— Простите… мы знакомы?

— Профессор Виноград…

Интересная фамилия, надо сказать…

— Владимир Угрюмов. Профессор чего? — поинтересовался я — Массачусетс?

— Университет Давида бен Гуриона, Израиль. Я согласился почти бесплатно консультировать Креди Агриколь только, чтобы попасть сюда.

— Старые добрые принципы Леденхем-стрит? — усмехнулся я

— То есть?

— Да нет, нет… Ничего.

На самом деле — этому выражению научил меня Том… то ли друг, то ли не друг мне теперь. Вообще, из-за него я стал наполовину англичанином. Леденхем-стрит — это улица в Лондоне, на которой в своё время располагались офисы Британской Индийской компании — компания, которая фактически была государством, которая создала целую сеть станций на пути Британской империи в Индию — Гибралтар, Аден, например — и которая почти что преподнесла Британии в её владение территорию, настолько огромную, что её называли «Индийский субконтинент». Мало кто знает, что Её Величество, Королёва Елизавета долго отказывалась принять Индию в состав Британской Империи, опасаясь, что особой выгоды это не принесёт, эффективно управлять такой огромной территорией будет невозможно, а в случае войны — её невозможно будет защитить. Но правление Британской Индийской компании уговорило Её Величество, тем самым переложив на Империю часть расходов, но оставив себе все доходы (в те времена налогов и налоговых служб почти не было). Так вот — в те времена жалование платили маленькое, и это было ещё хорошо, потому что на большинстве должностей Короны — жалование не предусмотрено было вообще. Но пронырливые люди — совмещали занятие тех или иных должностей с работой на свой карман, в частности — с торговлей опиумом. Вот с этого времени и пошло выражение «Старые добрые принципы Леденхем-стрит» — то есть, положили тебе маленькое жалование, но дали большие возможности или полномочия, вот и крутись сам как хочешь…