Ян Новак-Езёраньский - Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003

Когда в конце 1970‑х годов поляки в Лондоне хотели установить памятник жертвам Катыни в Кенсингтоне, недалеко от Бромптонской Оратории, тогдашний британский премьер возразил против помещения на памятник даты: 1940, потому что лишь в 1941 году Катынь оказалась в немецкой оккупации. Памятник можно было поставить только на кладбище, на выкупленном поляками могильном участке. В 1952 году администрация Эйзенхауэра проигнорировала результаты расследования комиссии Палаты представителей Конгресса США, признавшей вину Советов доказанной.

Единственным похвальным исключением в катынской лжи был британский прокурор Международного трибунала в Нюрнберге, судивший гитлеровских военных преступников. Сэр Хартли Шоукросс решительно отверг желание советского прокурора включить в обвинительный акт против Германии катынское преступление.

Катынскую ложь умышленно повторяли очередные правительства ПНР. Если бы тогдашние власти верили, что ответственность лежит на немцах, то не запрещали бы употребление вслух слова «Катынь» даже в некрологах. Этот запрет сам по себе указывал на виновного. Лишь Войчех Ярузельский под давлением общественного мнения во время визита в Москву в апреле 1990 года потребовал от советских товарищей раскрыть правду.

Борьбу за пересмотр катынской лжи начала и вынесла на первый план подпольная пресса в середине 1980‑х годов. Обращенные к россиянам призывы дать доступ к документам и рассекретить правду нашли сильный отклик в среде российских демократов, объединенных вокруг «Мемориала». Уже в 1987 году деятели «Мемориала» по собственной инициативе предприняли попытки добраться до тщательно охраняемых секретных папок.

Первопроходцем, действующим самостоятельно, был военный историк Юрий Зоря. В течение нескольких лет он вел упорную борьбу за доступ к самым закрытым «Особым папкам», завершившуюся открытием документальных подтверждений того, что преступление было совершено НКВД. Результатом этих зачастую очень рискованных трудов был сборник «Документальная хроника Катыни», о котором было объявлено в 1989 году в докладе на научной конференции архивистов.

Зоря был не одинок. Список российских историков, архивистов, прокуроров и журналистов, находивших и предававших огласке документы или передававших их напрямую полякам, очень длинный. Раскрытие документов и указание их местонахождения дало возможность польской стороне требовать их копий от Горбачева, а позднее Ельцина. Советские, а затем российские власти не могли утверждать, что доказательств не существует, поскольку поляки указывали, где их можно найти, приводили их нумерацию, даты и т. п.

Самой большой заслугой деятелей «Мемориала» стало нахождение в Медном и Харькове неизвестных мест казни и массовых захоронений пленных из Осташкова и Старобельска. Профессор Рудольф Пихоя, многолетний руководитель Государтсвенной архивной службы России, был тем, кто вручил Валенсе вещественные доказательства в виде приказа об убийстве 5 марта 1940 года. Военный прокурор, полковник Александр Третецкий был соавтором добросовестного обвинительного заключения Главной военной прокуратуры СССР, заканчивающегося выводом о том, что вина Советов в полной мере доказана.

В 1993 году Третецкого перевели на восток России. Другой военный прокурор, Степан Родзевич, потомок писательницы Марии Родзевич, оказал бесценную услугу, передав польской стороне доказательства, найденные в ходе следствия. 17 ноября 1993 года по телефону он договорился о встрече с генеральным консулом РП Михалом Журавским, хотел лично передать ему какую-то важную информацию. В этот же самый день, незадолго до встречи, здоровый, 48-летний мужчина неожиданно скончался от сердечного приступа.

Венцом героических стараний наших российских друзей в борьбе с катынской ложью являются изданные в 1995 и 1998 годах первые два тома монументального труда « Katyń. Dokumenty zbrodni » («Катынь. Документы преступления»). Они были изданы по-польски польскими архивами и на русском языке российскими архивами [5] Катынь: Пленники необъявленной войны: документы. — М. : МФ «Демократия», 1999. . Редакция и обработка были совместными, но документы — тысячи страниц — нашли и получили, по большей части, русские. Без их участия, преодоления ими преград и сопротивлений, а также без согласия, пусть и неохотного, высших российских властей в лице Горбачева и Ельцина белое катынское пятно никогда не было бы устранено.

В августе 1993 года Ельцин возложил венок под Катынским крестом на Повонзках. Перед телевизионными камерами он поцеловал руку спасенного пленника из Козельска, ксендза Здислава Пешковского и прошептал слова: «Приношу извинения».

Благодаря сотрудничеству россиян в сборниках документов « Katyń. Dokumenty zbrodni » появился полный список совершивших преступление, как отдававших приказы, так и палачей. Также есть список отмеченных и награжденных за совершение преступления. Стефан Снежко, заместитель генерального прокурора, получил задание приготовить обвинительный акт против еще живущих убийц и требование их экстрадировать либо подвергнуть суду в Российской Федерации. Снежко был недавно уволен со своей должности министром юстиции. Чего он добился в течение последних десяти лет?

Из сборника документов « Katyń. Dokumenty zbrodni » (T. 2, с. 11) следует, что по приказу разведки НКВД (V Отдел Народного Комиссариата внутренних дел) помиловано 395 человек, то есть 3% пленных из всех трех лагерей. Среди них были пленные, которые выразили готовность сражаться на стороне Красной армии в случае нападения Германии на СССР. В связи с дипломатическим вмешательством Германии были удалены из состава «транспорта смерти» 24 человека, Литвы — 19 человек. 91 человек исключен с целью дальнейших допросов советской разведки. K ним присоединился профессор Станислав Свяневич, в последний момент перед казнью снятый с поезда на станции Гнездово.

Около 90 фамилий оказались в списке пленных, завербованных к сотрудничеству специальными лагерными отделами. В качестве сексотов они информировали о настроениях, а также высказываниях и поведении отдельных заключенных. В таком доносе нашлось решение пленных в одном из блоков: «Непреклонно держаться в грядущих боях за великую Польшу. Что бы с нами ни сделали, Польша есть и будет… Непреклонно держаться с честью польского офицера за будущую великую Польшу».

Такого рода общие решения, пересказанные польскими доносчиками, вероятно, склонили Сталина и Берию причислить всех пленников, кроме немногочисленных исключений, к непримиримым «классовым врагам» и уничтожить их.