Виталий Васильев - Амурские войны

Методы выколачивания денег тоже претерпевают у амурцев заметную трансформацию. На место изящного шантажа (так называемого тщательного рэкета) и «красивых» операций окончательно приходят побои, пытки, примитивное запугивание и терроризирование семьи.

Аветисяна во время избиения в подвале пугали горячим утюгом, «цеховику» Коваленко грозили, что взорвут его дом, а малолетнюю дочку ударят головой о стену.

Этот последний «беспредел» с ребенком остановил амурец Лева Монс по кличке Монус, ставший позднее одной из жертв второй панической войны. «Давайте заканчивать, ребята, — сказал он пришедшим к Коваленко бандитам, среди которых был и Матрос. — Меня тошнит от ваших методов…»

Матрос прислушался к критике снизу (еще раз вспомним характеристику!) и велел оставить девочку в покое…

Таким же терроризированием подручный Матроса Мармура угрожал вышедшему после долгой отсидки вору-рецидивисту Гронскому, если тот немедля не заплатит 12 тысяч карточного долга. «Хоть зарежься — а бабки выложи! — сказал непреклонный бандит на мольбы Гронского повременить с расплатой. — А не выложишь, сожительницу твою порешим…» Амурцы, как видно, считали, что у Гронского сохранились неучтенные допосадочные сбережения.

Между тем Гронский на сей раз твердо решил завязать. Его подруга, с которой он планировал расписаться, ждала ребенка. Но прижатый к стенке бандитами, он пошел на новое преступление: под дулом обреза заставил «цеховика» Синицкого раскрыть свои закрома.

— Поедешь на мою дачу, — сказал Синицкий, косясь на смертоносное жерло, — станешь лицом к парадному крыльцу. От дальнего правого угла дома отсчитаешь четвертый кирпичный ряд снизу. В этом ряду дважды нажмешь на пятый кирпич слева — он выскочит. Там лежит 15 тысяч… И не забудь принести сдачу…

Гронский не поехал на дачу Синицкого. По телефону он сообщил координаты ребятам Матроса, которые благополучно изъяли деньги, засчитав их в счет карточного долга. Гронского вскоре взяли за разбойное нападение и на целых 12 лет возвратили туда, откуда он недавно вернулся. Не состоялось его семейное счастье, и виновниками этого были ребята Матроса…

В конце концов произошло неизбежное: видя весь этот предельный «беспредел», «деловые люди» решают переходить к самообороне.

Так началась амурская война между бандитами и «деловарами», которую можно назвать второй панической войной. Эта война — в отличие от завершившейся первой — была панической уже для обеих сторон.

К зубному технику Левицкому вломились среди ночи пятеро бандитов. Наставив на хозяина пистолеты, они потребовали рыжуху (золото).

То ли с золотом у Левицкого была в то время напряженка, то ли просто от природы имел он въедливый, как бормашина, характер, точно не установлено. Но факт остается фатом: схватив подвернувшийся под руку кухонный нож, зубной техник, не долго думая, проткнул насквозь одного из грабителей — бандита по кличке Урка.

Что же предприняли остальные амурцы? Вырвали у зубного техника все его кровные золотые зубы? Открыли пальбу?

Ничуть не бывало. С воплями: «Убивают!» — бросились они наутек из квартиры, прихватив истекающего кровью Урку, который вскоре умер.

Зубной техник не сомневался, что Матрос отомстит за гибель одного из своих пугливых орлов. Две недели не покидал он квартиры, вздрагивая от каждого задверного шороха. Дрожал он напрасно: к нему никто не пришел.

Состоявшийся впоследствии суд не нашел в действиях Левицкого состава преступления, посчитав, что он не превысил пределов необходимой обороны…

Урку хоронили пышно и красиво. Бандиты несли гроб на вытянутых руках. Во главе процессии ехал Матрос на собственной «Волге». Его хлопцы в черных костюмах, опустив долу буйные головы, шли за гробом. Сжимая кулаки, они клялись отомстить за смерть товарища. Этими клятвами дело и кончилось.

Похороны Урки стали одновременно похоронами былых бандитских традиций. Амурский клан трещал по всем швам.

Лиха беда начало…Молва о храбром зубном технике, отвадившем ребят Матроса, поползла по рынкам, барам и подпольным цехам. И вот уже бармен Вишневецкий по кличке Вишня топором зарубил двух бандитов, предпринявших попытку рэкетровать его доходное заведение.

Расправившись с вымогателями, Вишневецкий собрал отряд «ополченцев» из числа ополчившихся на амурцев барменов, спекулянтов и мелких «цеховиков». Ополченцы скупали на черном рынке оружие и готовились к решающей стычке с ребятами Матроса.

Но крупнейшему сражению второй панической войны не суждено было состояться: узнав о том, что в отряде Вишни насчитывалось около двух десятков единиц огнестрельного оружия, Матрос от конфронтации отказался.

Матрос не случайно стал избегать вооруженных конфликтов: он был научен горьким опытом. Многие жители города до сей поры помнят перестрелку у ресторана «Днепропетровск». Тогда на набережной возле ресторана схлестнулись люди Матроса и так называемая «кавказская мафия». Стычка произошла из-за того, что хлопцы Матроса облапошили одного из кавказских бичо (ребят), причем не просто надули, сунув «куклу», но и сдали его в милицию. Кавказские «доны» не могли стерпеть такого оскорбления, съехались в Днепропетровск на Волгах и «Мерседесах», прихватив с собой вооруженных бичо.

После обмена несколькими выстрелами Матрос понял, что ему не одолеть кавказцев, — и выбросил белый флаг в виде белой крахмальной скатерти, покрывшей длинный стол в банкетном зале ресторана «Днепропетровск». За этим столом состоялось историческое замирение кланов, а потом по рукам пошел серебряный поднос, на который и хлопцы, и бичо швыряли деньги. Взносы предназначались для вызволения из тюрьмы «невинно пострадавшего».

Был и другой случай организованного отпора амурцам, когда они решили — распространить свое влияние за пределы Днепропетровска. И до этого ребята Матроса проворачивали, отдельные операции в других городах: во Львове, в Виннице, в Керчи, но то были единичные эпизоды. А тут группа бандитов организованно выехала на автобусе во второй по величине город Днепропетровской области Кривой Рог. Вернулись амурские ребята в жалком виде: попробовали качать права в каком-то баре и в результате были жестоко избиты и вышвырнуты не только из бара, но и из города местными хлопцами, имевшими, как выяснилось, неплохую физподготовку. Опровергнув поговорку «Бар костей не ломит», этот случай в то же время подтвердил справедливость другой — «Клан кланом вышибают».

О криворожских хлопцах мы еще вспомним в заключительной главе.

Если ко всему добавить, что дом Матроса несколько раз среди ночи подвергался анонимному обстрелу, а его перекупленную у Султана Рахманова «Волгу» сожгли неизвестные злоумышленники, то станет понятно, отчего с некоторых пор спесь амурцев и их задиристость заметно поубавились…