Сергей Войтиков - Советские спецслужбы и Красная армия

гор. Москва

24 декабря 1918 г.

Начальнику Отдела военного контроля

Регистрационного управления Полевого штаба

Реввоенсовета Республики т. Штейнгарду –

Уполномоченного для поручений В. Л. Герсона

13 декабря сего года согласно Вашего предписания я командирован был с секретными поручениями — информациями в город[а] Ярославль и Вологду. 16 декабря я прибыл в Вологду и тотчас же направился в Вологодский отдел военного контроля. Начальника отдела П. А. Тернова я застал за усиленной работой. Тернов подробно информировал о положении вещей в Вологде и яркими красками рисовал мне положение политическое города Вологды. Вся работа Вологодского отдела, на первый взгляд, дала мне понять, что она крайне напряжена: за штабом 6-й армии идет успешное наблюдение, есть достаточно данных, указывающих о существовании белогвардейской организации под названием «Северное сияние», работающей в районах Вологды. Из информации т. Тернова я усмотрел, что Военный контроль в Вологде встречает постоянно препятствия при исполнении своих функций. Тут же т. Терновым была брошена следующая фраза: «Нечего Вам рассказывать, как штаб 6-й армии настроен против нас, я никого не боюсь, и я работаю, пока моей физической силы хватит [936]. Слишком мало еще понимают задачи военного контроля». Как на единственного хорошего работника-коммуниста при штабе 6-й армии указал мне на военного инспектора 6-й армии т. Шайкевича. Тов. Шайкевич пользовался репутацией как незаменимого работника, знающего свое дело. По словам т. Тернова, тот же Виктор Шайкевич состоял секретным сотрудником Вологодского отдела военного контроля. Во время моего беседования т. Тернов звонил куда-то и справился о спирте. Из разговора я понял, что спирт необходим был Тернову для выполнения какой-то задачи военного контроля. В тот же вечер в отдел военного контроля явился Виктор Шайкевич, и мы все (то есть Тернов, помощник его Воронцов, Шайкевич) просидели почти до самого утра. Разговор все время носил характер чисто политический.

Главное внимание обращено было на штаб 6-й армии и фронта. Тернов тут же коснулся (как раньше со мной в его кабинете) личности помощника военного руководителя 6-й армии Нора и бросил следующую фразу: «Медлить нельзя, надо решительно взяться за дело». О Норе т. Тернов передал мне следующее: Нор был командиром 2-го батальона 3-го Номерного полка, и он почти единственный из командного состава оказался не расстрелянным, хотя и был арестован. По добытым агентурным сведениям и наблюдениям эта личность представляла из себя очень хитрого человека. Во время одной беседы (легкого опьянения) с врид начальника Вологодского военного контроля Алексеем Шайкевичем Нор проболтался, что он «якобы провокаторским образом» проходил белогвардейский Панютенский штаб, назвал различные фамилии явно белогвардейцев и указал даже на улицу Жуковского в Петрограде и на другую, где существуют белогвардейские штабы. Все это заставило Тернова как начальника Вологодского отдела военного контроля принять решительные меры против Нора. Об этом же указал Алексею Шайкевичу председатель военно-полевого трибунала 6-й армии т. Миничев.

На следующий день, 17 декабря, Терновым была получена телеграмма из Нядомы от т. Дюкова с сообщением о внезапной смерти т. Зейберлинга (заведующего военно-контрольным пунктом ст. Коноша) вследствие отравления денатуратом. Известие сильно взволновало Тернова, и тотчас же командирован был сотрудник Вологодского отдела в Коношу для производства расследования. В тот же день ожидался приезд т. Дюкова, но около 5 часов вечера Дюков сообщил, что задерживается в Коноше. При мне т. Тернов звонил по телефону т. Розовскому (член военно-полевого трибунала 6-й армии) — разговор шел о получении спирта [937]и закончился тем, что Тернов обещал сейчас идти в трибунал.

В тот же вечер т. Тернов был в Рев[олюционном] военно[м] совете 6-й армии и у т. Кузьмина [938](военком 6-й армии). Около 7 часов вечера т. Тернов вернулся и сообщил мне, что Реввоенсовет в виде ссуды, взаймы отпустил ему для нужд Контроля 60 тыс. руб. и указал, что командарм 6-й Самойло отказал ему категорически в отпуске денег, но т. Кузьмин, наложив соответствующую резолюцию, получил санкцию командарма. Немного спустя пришел т. Орехов [939](политический контролер) и сообщил Тернову, что ему удалось получить спирт. Тут же при мне т. Тернов позвонил Шайкевичу, и разговор был следующий: «Есть. Пригласи Нора и приезжай к 8-ми сюда » [940].

Я выразил желание идти вместе с т. Терновым, он согласился и просил меня даже надеть штатский костюм. Приехал немного спустя Виктор Шайкевич и, зайдя в кабинет, сказал: «Едем, извозчик ждет». Переодевшись в черкеску, т. Тернов, подойдя ко мне, сказал: «Лучше останьтесь здесь, чтобы не было незнакомого лица». Я согласился. Зайдя вместе с т. Терновым в его кабинет, он мне сказал: «Да, придется поневоле с этим типом пить и, может быть, из-за такой преступной физиономии можешь и головой поплатиться, когда выведешь его на чистую [воду]». Я спросил Тернова, кто поставлен в известность о Норе. «Кузьмин и Розовский знают, говорил я также с Миничевым». И тут же, попрощавшись со мною, вышел вместе с Шайкевичем, обещая вернуться через 4 или 5 часов.

Больше я с Терновым не видался, т. к. по постановлению военно-полевого трибунала 6-й армии он расстрелян был 18 декабря.

19 декабря в 11 часов утра по телефону звонил т. Плавнек (член военно-полевого трибунала 6-й армии) и сообщил т. Воронцову следующее: «Здесь говорит Плавнек. Тов. Тернов находится в военном полевом трибунале и обвиняется в тяжком преступлении. Его последние слова были: «„Пусть Воронцов подписывает за меня бумаги — освобожусь, приду“». И этим закончился телефонный разговор. Тов. Воронцов не придал никакой серьезности разговору, ибо полагал, что это шутка со стороны Шайкевича (Шайкевич часто любил шутить по телефону с Воронцовым).

В 3 часа т. Воронцов послал коменданта отдела военного контроля узнать, где Тернов. Спустя некоторое время комендант вернулся, сообщив, что Тернов расстрелян после часу дня. Сейчас т. Воронцов направился к т. Кузьмину, который сообщил ему, что он, Воронцов, вступает врид начальника отдела военного контроля. Он указал т. Воронцову, что он знал о предполагавшейся выпивке и добавил, что они должны были закончить, а Тернов вместе с Шайкевичем и Нором устроили дебош на улице, ранили агента уголовно-разыскного и, как коммунисты, вина их тяжела и они подлежали расстрелу.