Сергей Войтиков - Советские спецслужбы и Красная армия

…Его твердость пригодилась ему еще не раз, но в 1937-м не спасла. Две дошедшие до нас фотографии Георгия Ивановича — 1919 и 1937 гг. — выдают эволюцию личности. С фотографии 1919 г. на нас смотрит очень уверенный в себе офицер с подкрученными усами. С фотографии 1937 г. — бритый наголо арестант с потрясающим взглядом: «Видал я таких, как вы, видал и страшнее… Я знаю, что на этот раз мне не выбраться, и весьма сожалею, что подорвал свое здоровье на службе не тем». Отчаяния, кстати, на этой фотографии нет: фронтовой офицер, прошедший Первую мировую бойню, насмотревшийся на Эйдуков, Кедровых и прочие кошмары революционной Москвы, привык смотреть в лицо опасности. Начальник кафедры Государственного центрального института физкультуры, он был арестован 16 апреля. До 50-летия не дожил. Осудили его и расстреляли по обвинению в принадлежности к «контрреволюционной террористической организации» и «подготовке теракта». Тело закопали на Донском.

Георгия Ивановича Теодори, одного из основателей ГРУ, реабилитировали 19 марта 1957 г.

«Наполеоны могли быть только в наполеоновские времена. Вечная ему память!» [565]

Почтотелеграмма Г. И. Теодори от имени «генштабистов

1917 года» С. И. Аралову о необходимости ограждения генштабистов от издевательств со стороны ответственных сотрудников Особого отдела ВЧК

15 февраля 1919 г. [566]

Секретно. В собственные руки [567]

На № 457/1. Контакта между нами и Особым отделом не получится до тех пор, пока с нами не прекратят неприлично держаться. Достаточно заявления т. Эйдука, сделанного мне 13 февраля, чтобы вопрос о взаимодействии отпал. Тот характер и тон отношений, который взят по отношению к выпуску не только не допустим, но такой тон за 15 месяцев работы допустил лишь т. Чикколини, да и то один только раз [568]. Являясь ответственным и доверенным лицом, как и многие из нас: Тарасов, Доможиров, Полозов, Майгур, Петров, Исаев, Кутырев, Срывалин и т. д., я не могу допустить такого отношения к нам. Мы будем не только протестовать, но [и] отвечать тем же, ибо никто не имеет права нас порочить, а особенно лица, кои зарекомендовали себя по совместной с нами работе отрицательно. Случай с Селивачевым, за которого ручались Вы, Рязанов, Павулан и 15 лиц выпуска 1917 года, показывает, что нам надо уходить, ибо на 15 месяцев службы еще есть лица, кои имеют смелость и дерзость быть с нами неприличными, говоря громко о недоверии. Ваше пожелание надо направить в сторону тех, кто нас трогает. Москва, 14 февраля. № 999/РУ .

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 3. Л. 205–206. Подлинник — машинописный текст на телеграфном бланке с пометами Г. И. Теодори.

Почтотелеграмма Г. И. Теодори от имени «генштабистов

1917 года» С. И. Аралову о притеснениях генштабистов первым заместителем председателя Особого отдела ВЧК А. В. Эйдуком

15 февраля 1919 г. [569]

С[овершенно] секретно

В соб[ственные] руки

Серпухов, т. С. И. Аралову [570]

Копия — предреввоенсовета Троцкому

9 февраля арестован В. И. Селивачев. [В] тот же день Кедров обещал Вам, если не будет новых данных, освободить его. 13 февраля, невзирая на ручательство Ваше, Рязанова, Павулана и 15 лиц выпуска 1917 года, Селивачева Кедров, вернее, Эйдук не освободили. 13 февраля я лично поехал к Кедрову под давлением телеграммы, полученной от представителей всего выпуска с фронта с просьбой освободить Селивачева. Кедров обещал, ввиду неполучения новых данных, к вечеру Селивачева освободить. В это время зашел Эйдук и [в] резком, недопустимом тоне заявил мне, что он поступит так, как знает. Селивачев невинен, пользуется исключительным доверием Рязанова, Павулана и всего выпуска. Вы лично его знаете. Селивачев ведет практические занятия в Академии [Генштаба] и на наших курсах. Держат его только потому, что Эйдук помнит о моем отрицательном отношении к его работе в Вологде, и несправедливо и вредно, ибо вносит раздражение среди работников выпуска 1917 года, уже 15 месяцев в подавляющем числе работающих даже идейно. В числе ходатайствующих из выпуска 1917 года — Теодори, наштасев Доможиров, наштаюж Тарасов, оперодвост Полозов, оперодзап Барановский, наштарм Латвии Майгур, Маттис, Стульба, Исаев, Кутырев, Моденов, Кузнецов, Малышев, Петров, Яковский, Ивачев, Поликарпов [571], Кук, Виноградов, Трофимов, Зиверт, Срывалин, Чинтулов, Григорьев, Лапшин, Черниговский, Сокол, Пирог. Я прошу принять меры к разумному использованию т. Эйдуком своих неограниченных полномочий. Я знал, что передача контрразведки лицам, отрицательно зарекомендовавшим себя в Вологде [572], приведет к отрицательным результатам. События и жизнь подтверждают мои выводы. Поэтому очень прошу Вас беречь совесть выпуска от таких экспериментов и «личных счетов» т. Эйдука. Я с трудом и большими усилиями сохранил выпуск в феврале и марте 1918 года, спаял его за лето и теперь, когда после занятия выпуском ответственных мест на фронтах, у нас всюду успех, когда оправдались мои слова, что нас сознательно убрали из главных управлений, когда сомнения проникли даже в ряды политических работников, а мы стойки, именно теперь надо поддержать нас [573], а не позволять Эйдукам издеваться над нами из-за «личных» усмотрений и счетов. Москва, 15 февраля № 1005/РУ .

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 3. Л. 202–204. Подлинник — машинописный текст на телеграфном бланке с пометами и автографом.

Телефонограммы М. С. Кедрова и С. И. Аралова о деле Ружички

20 марта 1919 г.

М. С. Кедров — С. И. Аралову [574]

Телефонограмма № 7

Товарищу Аралову

Прошу выяснить, кто из Полевого штаба указывал на невиновность Ружички и настаивал на его освобождении 20/III — [19]19 г. Кедров

Передал Старк (?),

Принял Шнейдер

Пометы Шнейдера [575]:

1) «Инициатор — Теодори»;

2) «Телефонограмма — Особый отд[ел] Кедрову

На № 7. По распоряжению т. Аралова сообщаю, что вопрос о Ружичке возбужден Теодори и с его мнением, по его словам, был согласен т. Павулан.

Секретарь Аралова Шнейдер».

С. И. Аралов — М. С. Кедрову [576]

Телефонограмма № 451

Особый отдел т. Кедрову

На № 7 По распоряжению т. Аралова сообщаю, что телеграмма его от 20/III.[19]19 г. за № 516/а о сдаче на поруки Курсов арестованных МЧК Ружички и Менкециди последовала по просьбе Теодори, каковую, по его словам, поддерживал и Павулан.

РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 11. Л. 160–161. Телеграфная лента.