Литературная Газета - Литературная Газета, 6633 (№ 09/2018)

Это огромные расходы, потому что, к сожалению, у нас преобладают пациенты с запущенными, 3–4-й стадиями рака. Почему так произошло? Потому что мы потеряли главное звено в медицине – первичное, ослабили работу поликлиник. Должна быть не формальная диспансеризация, когда пациент заходит в кабинет и ему сразу говорят: «Вы здоровы, до свидания». Должно быть полное обследование, включающее эхокардиографию, флюорографию, специальный контроль онкомаркеров, при необходимости – КТ и МРТ. Конечно, это очень дорогая программа, но она позволит нам выявлять заболевания на первой стадии, а лечение на первой стадии – это совсем другая выживаемость и совсем другие финансовые затраты.

– По вашему мнению, кто должен стоять во главе Министерства здравоохранения – врач или экономист, опытный хозяйственник?

– За небольшим исключением министрами здравоохранения у нас в стране всегда были всемирно известные врачи и учёные, представители разных областей медицины. Они имели гигантский авторитет как в профессиональном сообществе нашей страны, так и за рубежом. И это я считаю главным условием для пребывания на посту руководителя министерства помимо компетенций и в медицине, и в управлении, и в экономике здравоохранения.

Ещё одно немаловажное условие – будучи требовательным руководителем, это должен быть человек толерантный и добрый. Если ты не добрый, ты не врач, независимо от того, кто ты – хирург, травматолог, не говоря уже о педиатрах. В моём понимании слова «врач» и «доброта» – синонимы.

Что касается оценки работы нынешнего руководства Министерства здравоохранения, мнение абсолютно позитивное. Говорю это искренне.

Об Институте Вишневского

– В январе 2016 года вы были назначены на должность директора Института хирургии им. А.В. Вишневского.

– И вы видите, что здесь теперь происходит ( смеётся. – Ред.). Разруха…

– Вы имеете в виду реконструкцию? Так это же явление временное.

– Честно говоря, эта реконструкция давно была необходима. Через год институту формально исполнится 75 лет, но фактически медицинское учреждение располагается здесь с середины XIX века, занимает несколько зданий, которые являются памятниками архитектуры и культурного наследия. Мы просто обязаны придать им приличествующий вид, восстановить их красоту. Это не говоря о главном корпусе – «небоскрёбе» постройки 70-х годов. За пятьдесят лет он тоже изрядно устарел и требует реновации. Так что мы переживаем процесс глобального обновления и дискомфорт, с которым такие проекты неизбежно сопряжены.

Зато по окончании всех работ это будет обновлённый архитектурно-медицинский комплекс, сохранивший всю прелесть старой Москвы и дополненный новыми чертами, этакий взгляд сквозь 150 лет – из середины XIX века в XXI век. Если ты помнишь и чтишь историю, то имеешь шанс, что в будущем и история вспомнит тебя.

– Амиран Шотаевич, в вашей жизни произошёл поворот: практикующий хирург с мировым именем согласился взять на себя обязанности директора. Не спрашиваю, почему и зачем вы приняли такое решение, но признайтесь, можно ли эффективно сочетать творческую профессию врача с функционалом менеджера? И готовы ли вы постепенно «изжить» в себе оперирующего доктора и целиком сосредоточиться на работе руководителя?

– Это самое страшное пожелание, какое только возможно для хирурга…

Знаете, у меня был опыт работы с иностранными компаниями по созданию робота для выполнения аритмологических операций. Во время одного из тестирований оборудования я спросил автора идеи, какова, по его мнению, конечная цель разработки такого робота? Он ответил: когда хирург достигнет настолько преклонного возраста, что уже не сможет стоять у операционного стола, он будет, сидя в кабинете, с помощью джойстика манипулировать роботом, который в операционной сам будет устранять у пациента очаги нарушения ритма сердца.

Вот тогда-то я впервые «примерил» достижения технического прогресса к самому себе и… совершенно не обрадовался такой перспективе. Ведь самое большое в жизни удовольствие для меня – хорошо выполненная операция, это однозначно. Поэтому что касается совмещения двух видов деятельности – руководителя и хирурга – я не считаю необходимым делать между ними выбор. Хотя это совершенно разные науки, и мне пришлось на новом посту освоить массу новых знаний.

Елена Сергеева

Строптивых – вон!

Общество / Общество / Труд и капитал

Как дотянуть до зарплаты, если счастливый день всё не наступит?

Теги:общество , бедность , богатство , профсоюз

Почему профсоюзы не могут защитить работника

По данным Росстата, в 2017 году реальные доходы россиян уменьшились на 1,7%. Более 12 млн. человек оказались «работающими бедными», чей заработок не превышает размера прожиточного минимума. Но даже если номинально он его и превышает, в реальные дензнаки начисленное превращается не всегда.

Перед Новым годом потребовал выплатить долги по зарплате строитель из Новосибирска. Очень хотелось ему посидеть за праздничным столом, а работодатель не платил зарплату уже четыре месяца. 28 декабря рабочий забрался на 90-метровый башенный кран. Чтобы заставить протестанта спуститься на землю, отключили электричество, а значит и отопление. Строитель не сдавался. Сняли уже обмороженного.

Сотрудники строительной компании «ПТК-30» не первый раз таким способом требуют погасить долги по зарплате: в октябре на башенный кран забрались десять человек, в декабре – трое. Учредитель фирмы Владимир Коновалов долги перед рабочими отрицает, не заплатил, мол, не зарплату, а премию. Ну, да это теперь в порядке вещей. Зарплату делят на две части: собственно, зарплату (по минимально допустимому размеру – 9,5 тыс. руб.) и премию (которая может быть больше и в десять раз). Лоялен к руководству – получишь сполна. Нет, понадобились хозяину деньги на виллу – изволь жить и на 9,5.

Подписавший контракт с такими условиями, бессилен. А по словам работников омской кондитерской фабрики «Сладонеж», им при оформлении на работу копии трудовых договоров вообще «забывают» вручить. В результате доказать, что переработки, простой по вине администрации или работа в выходные дни им оплачены неправильно, невозможно. Доходит до смешного. Расчертили фабричную территорию, обозначили, где работники могут ходить, где не могут. Весной на этих разрешённых дорожках лужи, а рядом стоит инспектор по охране труда и записывает тех, кто, не желая промочить обувь, обходит лужи по запрещённой траектории.

Чтобы защитить свои интересы, работники «Сладонежа» 30 апреля прошлого года создали свободный профсоюз и вошли в межрегиональный союз – «Новопроф». Но администрация предприятия признавать его отказалась. Вести переговоры о заключении коллективного трудового договора может только тот профсоюз, который выдвинут собранием или конференцией сотрудников. И за который проголосовали не менее 50% работников. И вот, чтобы эти самые 50% не набрались, на активистов началась настоящая охота. Переводят правдолюбцев на неудобные, тяжёлые работы, лишают премий, заставляют писать объяснительные по всякой напраслине.