Эрнест Буйвид - Латвийский путь: Из Российской империи в СССР и ЕС. Легенды и действительность (Путевые заметки )

Число стран в ЕС увеличилось на 66 %, население — на 20 %, а экономический потенциал — всего на 4,5 %. В ЕС пришло ещё 20 % населения, но принесло с собой имущества всего 4,5 %. В 4,5 раза меньше, чем имеют приличные европейские страны. Пришли голодные и босые. Представьте сами себе друга, который зарабатывает в 4,5 раза меньше вас что вы с ним сможете делать, если вы, конечно, не Лемберг или Каргин? Ни в кино сходить, ни пива попить — у него денег нет. Встречать раз в год на улице — ещё можно, но жить в одной квартире?

По нормам социальной статистики — заработок в 4,5 раза меньше среднего уровня это уровень глубокой нищеты. Благополучный ЕС получил вливание 20 % населения на уровне нищеты. Что это значит? Если к благополучной средней европейской стране, например Дании, добавить ещё 20 % нищих, то получаем Латвию, беднейшую страну ЕС. Весь ЕС превратился в огромную Латвию, и должен собирать со всех деньги на жизнь своим «новым нищим». И пытается собирать. Взнос соседней Швеции в фонды ЕС в связи с расширением уже возрос на 50 миллионов долларов, а к 2013 году должен возрасти ещё на 600 миллионов. Зачем это ей? Зачем это и остальным благополучным европейцам, если вновь пришедшие ничего, что нужно Европе — нефть, газ и металлы, не принесли? Европейцы уже поняли — ни к чему. О расширенном бюджете не договорились — отложили.

«Хоть в постолах, но с резолюцией!»

Но самое опасное для Европы, что принесло расширение — другой менталитет. 60 лет коммунистического воспитания не прошли даром. Новеньким обрыдло видеть тихое и утлое буржуазное европейское счастье. Нужна борьба «за светлое будущее». Работать по-европейски, над своей экономикой им не интересно. Лучше писать резолюции и ходить с ними по высоким европейским коридорам. И уже ходят. Небритые, в мятых брюках, но с горящими глазами — предлагают что-то подписать, осудить, заклеймить, притом — из далёкого прошлого. И требуют денег. В четыре раза больше, чем «старым» европейцам нужно — ведь они очень бедные, ни на что не хватает.

А где же общие интересы?

Их больше нет. Нет ничего общего, что бы связывало этот огромный и разношерстный конгломерат 25 стран. И нет возможности договориться об общем — ведь любое решение может быть принято только при общем согласии — консенсусом. Когда было 6 однородных стран, связанных общими интересами, это хорошо действовало. Но — ушло это, безвозвратно. Мудрая женщина, присутствовавшая непосредственно и при развале СССР, баронесса Маргарет Тэтчер ещё в три года назад, до расширения ЕС сказала: «Эта организация не может быть реформирована в фундаментальном смысле». «Когда нежизнеспособная структура ЕС рухнет, а она рухнет в силу отсутствия общих интересов, остальному миру нужно будет помочь собирать осколки». Это её слова.

Только при этом надо помнить печальную участь самого ЕС, который прихватил слишком большой осколок СССР и надорвался.

Но, ещё немного времени есть — кто успел в ЕС — старайтесь ухватить, сколько можно. Кто опоздал — всё. Разные Грузии, Турции, Украины — зря становятся в очередь. Время ушло. За пятнадцать минут до закрытия новеньких не принимают. Закрыто. Лучше готовьте новые резолюции, например — «Об осуждении оккупации Латвии со стороны ЕС». Скоро пригодится.

Белые и пушистые — самые вкусные.

Борьба за существование, по Дарвину существующая в животном мире, пришла в наше, человеческое общество.

Антарктида — континент исследователей. С пятидесятых годов прошлого века там располагаются научные станции многих государств — у кого на это хватает денег. Долгие годы там держала свою станцию и Япония. Для разъездов по Антарктиде они держали довольно большую стаю северных ездовых собак. Но мировой экономический кризис пришел в Японию, кстати, раньше многих других стран. Денег в бюджете стало не хватать, и японцы решили закрыть станцию. Погрузили ценное оборудование на самолеты и улетели. Для собак места не нашлось — их бросили. В Антарктиде филиала Общества защиты животных пока нет, а японцы люди простые и суровые — им харакири как зубы почистить. А зимой на Антарктиде ничего живого не остается, никакой еды нет, собаки были обречены.

Через пару лет в это место заехала какая — то российская научная группа и, к своему удивлению, обнаружила, что собаки сохранились. Их стало значительно меньше, но они были. Наблюдая за их жизнью, ученые выяснили, что живут они за счет своих, более слабых товарищей. Когда их настигает голод, они поедают своих самых милых и пушистых, но слабых товарищей. Вот и всё. Такова борьба за существование. Если хочется есть — съешь своего соседа. Но есть зубастого — себе дороже. Выбирай милого, чтобы хвостиком махал радостно.

А у нас, в нашей благословенной Латвии, как дела с едой? Чем мы отличаемся от Антарктиды?

Зачем нам столько ртов?

У нас чтобы было что поесть, надо заработать. Чтобы постоянно было, что поесть, надо работать постоянно. Таких удачливых людей, которые имеют постоянную работу на полный рабочий день, в Латвии очень мало — всего 597 тысяч, что составляет 40 % трудоспособного населения. Может быть, это покажется некоторым и не мало — на Ближнем Востоке у каждого работающего иждивенцев до 8 человек. Но у нас так жить не позволяет зарплата, по нашему уровню зарплат и прожиточному минимуму один работающий может дополнительно прокормить только 0,5 иждивенца. Поэтому, у нас работать должны практически все, даже любовницы не очень состоятельных мужчин. И постоянные рабочие места — лучшее место работы.

Но даже если все эти постоянные рабочие места отдать только латышам, то всё равно всем не хватит — латышей в трудоспособном возрасте в Латвии 830 тысяч, 230 тысяч остаются не у дел, постоянная еда им не гарантирована. А ведь в Латвии ещё 600 тысяч трудоспособных других национальностей, и больше половины их (56 %) — не граждане, но все хотят есть постоянно! Но на все эти остающиеся без постоянной работы рты — 230 тысяч латышей и 600 тысяч других, всего — 830 тысяч человек, все в трудоспособном возрасте, а значит — с хорошим аппетитом, в стране имеется только 360 тысяч рабочих мест на временную работу и не с полным рабочим днем — "на подхвате". В общее число рабочих мест входят и все наши крестьяне, их у нас 15 % населения, наша государственная статистика числит их работающими. Но всех этих рабочих мест хватает только для 40 % из этих 830 тысяч человек трудоспособного возраста! А 60 % — вообще для работы не нужны. По собачим нормам в Антарктике — их можно есть. А по нормам борьбы за существование Дарвина — их не только можно, а их надо есть — иначе не выжить.