Илья Земцов - Советский политический язык

Исследуя советский политический язык, предлагаемая книга раскрывает в нем ряд пластов — временных и тематических. Это позволяет рассмотреть язык в его наложении на действительность и одновременно анализировать советскую действительность в ее наложении на язык. Такой анализ дает представление о путях и средствах, с помощью которых советская пропаганда воздействует на население СССР.

Читатель, надо думать, обратит внимание на архаичные пласты советского политического языка и широкое употребление привычных, традиционных для русского сознания слов. Эти словесные модели свидетельствуют о стремлении советской пропаганды сохранить преемственность, использовать в своих целях обороты традиционно русские, наполнив их, однако, новым коммунистическим содержанием. Содержанием, которое чуждо психологии и логике русского человека.

Другое любопытное явление — развернутая экспансия военной лексики в политический язык. Эта тенденция, разумеется, не случайна. Цель вторжения — внушить представление об СССР как о едином, находящемся в осаде военном лагере, в котором советские люди должны вести себя по-военному. Добавочное назначение военной, особенно морской лексики в советском языке — романтизация тусклой коммунистической действительности.

Показывая многоплановость советского политического языка, автор надеется, что это поможет читателю понять простую и вместе с тем изощренную механику идеологического манипулирования массами. Один из ее типовых приемов — насилие над русским языком, меняющее не только семантику слов, но ревизующую общечеловеческие и нравственные категории, которые они выражают. Мистификация подлинного значения слов — подмена их реального смысла иллюзорным, сознательное ограничение этого смысла, разрыв традиционных значений для принесения коммунистической пропаганды — все это ведет к омертвлению языка. Русский язык, отличающийся своим богатством, образностью, гибкостью, яркостью, скудеет, нищает, зажатый в мертворожденные советские штампы.

Книга при этом раскрывает и двойное назначение советского политического языка. Маскируя от западного читателя коммунистическую действительность с помощью вполне благообразных и "безобидных" слов, этот язык достаточно императивен для советского читателя, которому внушается, что во всех действиях ему надлежит руководствоваться партийными ценностями — в соответствии с законами и правилами двойной коммунистической бухгалтерии.

Наша книга, наконец, — мы надеемся — поможет и советским людям преодолеть семантическое отчуждение советских словесных стереотипов и вернет их мировосприятие к общечеловеческим и социальным ценностям, не извращенным и не искаженным коммунистической пропагандой.

Иерусалим — Филаделфия

1980–1984 гг.

— классы, партии, союзы, организации, являющиеся опорой коммунистических режимов и объявленные носителями социального прогресса.

А. проник в язык советской пропаганды из военной лексики. Используется в политических и идеологических текстах в тех случаях, когда речь идет о борьбе за "светлое будущее человечества", "ударном труде", "социалистическом соревновании" и т. п. Слово призвано вызвать в сознании советских людей ассоциации с фронтом никогда не затухающих классовых битв, где пролетариат (и его А. — коммунисты) вынужден сражаться с многочисленными врагами — внешними (мировая буржуазия и фашизм, правый и левый ревизионизм, троцкизм, маоизм, сионизм и т. д.) и внутренними (их тайные "агенты", действующие в советском обществе).

Использование слова А. для обозначения тех или иных социальных явлений всегда диктовалось целями и установками КПСС. Прежде всего А. был закреплен за коммунистической партией Советского Союза и стал использоваться как ее синоним. В советской интерпретации КПСС — А. рабочего класса, мирового пролетариата и "всего" человечества. В этом качестве партия выступила и на войне, и в многочисленных, инспирированных властями движениях: в освоении целины, коммунистических "починах", "стройках коммунизма" и т. д. Через идентификацию А. с партией пропаганда стремится внушить народу, что коммунисты по праву выступают в роли его политических и духовных наставников. Предполагается, что наличие А. — КПСС — должно вдохновить советских людей на самоотверженный труд, вселить в них удовлетворенность настоящим и уверенность в будущем.

А. провозглашается и советский рабочий класс, объявляемый марксизмом-ленинизмом носителем общественного прогресса. (В определенном контексте А. могут представляться и все трудящиеся Советского Союза, указывающие путь остальному "несознательному человечеству".) А. объявлен и советский комсомол — "верный помощник партии" и "постоянный ее резерв".

В А. коммунистического строительства время от времени попадают различные промышленные предприятия, колхозы, "ударные" комсомольские стройки, "бригады коммунистического труда" и т. д. В сущности, в А. может быть зачислена, в зависимости от нужд советской пропаганды, любая группа социальных коллективов и людей.

А. объявляются общественный или национальные движения, проводящие просоветскую политику: Всемирный совет мира, Всемирный союз молодежи, палестинские террористы, сандинисты Никарагуа и т. д. Отождествление этих и подобных им организаций с А. носит функциональный характер и зависит от текущих задач советской политики. Национальное или общественное движение, вышедшее из-под опеки Кремля, перестает быть А. Так, в конце 70-х годов иракская баасистская партия именовалась "А. арабских народов". Единственным основанием для подобного утверждения была приверженность Багдада советской политике, ибо коммунистическая партия этой страны ("А. иракского народа", по марксистской терминологии) была загнана в глухое подполье. Таким образом, в конфликте коммунистической идеологии с действительностью предпочтение было отдано сугубо прагматическим интересам. Идеология "заговорила" в полный голос только тогда, когда Ирак попытался освободиться от влияния Кремля. Тут в Москве вдруг "вспомнили" (в 1980 г. на XXVI съезде КПСС), что иракская компартия — А. трудящихся, в то время, как баасистская — нет.

Стоило Пекину поставить под угрозу гегемонию Москвы в международном коммунистическом движении, как советское руководство исключило из А. китайскую компартию, а вместе с ней — и все коммунистические партии, поддерживающие Китай. Вне А. остается и американский рабочий класс, плохо воспринимающий большевистскую агитацию.

Очевидно, что при закреплении за тем или иным явлением ярлыка А. советская пропаганда исходит исключительно из политических соображений, стремясь замаскировать природу и сущность тоталитарного государства.