Илья Земцов - Частная жизнь советской элиты

Идея реформы — предприятиям перестанут «сверху» устанавливать обязательные планы численности работников. Тем самым у директоров появится возможность — так предполагается — самостоятельно определять размеры зарплаты. Это побудит руководителей стимулировать материально работу квалифицированных специалистов и заставит их освободиться от нерадивых рабочих. Но в этом случае возникнет проблема: что делать с уволенными? Безработицы власти допустить не могут — возможно брожение. Стало быть понадобится подсобная сеть предприятий, используемых в качестве резервуара, поглощающего высвобождающуюся рабочую силу. При этом на таких заводах и фабриках средняя зарплата должна быть ниже (еще ниже!), чем на обычных. Иначе будет подорван принцип материального стимулирования за лучшую работу, и недобросовестные работники попытаются перейти на предприятия, из которых их невозможно будет уволить.

И вот здесь перед нами и перед теми в Советском Союзе, кто разрабатывал эти реформы, встает вопрос о различии в вознаграждении за хорошую и плохую работу, о размерах зарплаты на показательных предприятиях и на предприятиях, на которые будут стекаться и сосредотачиваться неквалифицированные рабочие.

Рост зарплаты на передовых предприятиях не сможет существенно возрасти за счет прироста промышленного производства, так как он составляет в Советском Союзе всего несколько процентов. Для того, чтобы он был ощутимым и стал эффективным стимулом труда, необходимо будет постоянно увеличивать число увольняемых. При увольнении каждого второго он возрастет в два раза. Но при этом работники, перемещенные на предприятия, созданные для уволенных рабочих, (напомним: безработных в Советском Союзе не должно быть) не смогут ничего заработать, ибо государственный фонд зарплаты окажется израсходованным. И только, если из 3-х работников будут уволены два, переведенные на спецпредприятия получат половину бывшей зарплаты (т. е. жалование одного работника необходимо будет поделить на двоих), которая позволит им вести — в сравнении с остальным населением — нищенское существование. Но такие предприятия в СССР уже существуют многие годы — трудовые лагеря. Так пути реформ в «светлое будущее» неизбежно приведут новое советское руководство в сталинское прошлое. Горбачеву только понадобится увеличить количество концентрационных лагерей и, возможно, изменить их название: представить их поселениями для трудового и общественного перевоспитания. Их обитатели будут рекрутироваться в административном порядке и размещаться в бараках с ограниченным правом перемещения. Такая система организации труда позволит властям, не отступая от идеологического постулата о всеобщей занятости населения, решить проблему стимулирования производства и повышения доходов некоторых категорий населения {11} .

И здесь уже имеются определенные успехи: кампания борьбы с пьянством и тунеядством, развернутая Горбачевым, обещает увлечь в лагеря сотни тысяч рабочих.

Радикальные экономические изменения в СССР невозможны — они неизбежно повлекут за собой очень скоро изменения политические. Правящая советская бюрократия на них не пойдет. И кризис социальный усугубляется: темпы развития СССР все больше отстают от 20 века. Угроза правящему классу еще более обострится, как только народные массы начнут требовать выполнения прав, обещанных советской конституцией: рабочие — участия в доходах, крестьяне — права распоряжаться землей, народы — независимости.

Согласно марксистской теории, политические условия в СССР созрели для революции: производственные отношения тормозят развитие производительных сил, а партократия в лице бесправных трудящихся создала своего могильщика. Но революционного кризиса в СССР нет. И невозможно предсказать, когда он наступит, ибо советское общество не поддается прогнозу только на основе социальных параметров. Никто не может сказать, в каких случаях оно взорвется, а в каких — будет годами терпеть стагнацию, выносить унижения, гнет и эксплуатацию. В настоящее время нет массовых арестов, нет репрессий, какими они были при Сталине. Но есть постоянное и систематическое недовольство: женщины замучены домашней работой, молодежь — абсурдными школьными программами, мужчины — заботами о дополнительном заработке. И все вместе находятся в изнурительной борьбе за существование. Власть в СССР утратила стабильность и спокойствие. И осталось бессилие. И еще — страх.

И если в этих условиях еще нет спонтанного взрыва, драматического массового протеста, то только потому, что и то, и другое было бы сразу утоплено в крови и репрессиях. Кроме того при тоталитарной системе народ не может проявлять героизм каждый день. При всепроникающем аппарате насилия длительный бунт невозможен. Выражать свой протест в водке — проще и безопаснее. И пьют по нужде, по привычке, пьют, чтобы забыться! {12} .

Человек, не владеющий приносящей доход собственностью, не получающий постоянную прибыль, позволяющую делать существенные сбережения и удовлетворять необходимые духовные и материальные потребности, должен определяться как человек неимущий. Он может быть энергичен, талантлив, образован, но он беден. Согласно такому подходу 80–85 % населения в СССР является бедным, хотя отнюдь не все они лишены средств существования или пребывают в нищете. Но каждый из них, стоит ему потерять работу хотя бы на месяц, совершенно разорен. И это в большей степени, чем несправедливость и насилие, страх и принуждение, приводит к слепому подчинению и безгласному повиновению.

Безысходность существования трудящегося человека в СССР еще более усугубляется тем, что громадное число необходимых для существования предметов продуктов питания и товаров широкого потребления —־ советский гражданин не может купить по твердым субсидированным ценам и вынужден приобретать их втридорога на кооперативном рынке или из под прилавков магазинов {13} .

Медицинское обслуживание в СССР бесплатно — согласно конституции, но за место в больнице необходимо платить и немало, взятки исчисляются от 100 до 300 % зарплаты квалифицированного рабоче го {14} .

Миф о общедоступности медицинской помощи в СССР — старый пропагандистский трюк, рассчитанный на неинформированное западное общество.

Физически уничтожив десятки миллионов своих граждан, коммунистический режим пытается доказать мировому общественному мнению свое добродетельное отношение к здоровью людей.

Здоровье, казалось бы, невозможно социализировать, но коммунистические правители сумели сделать и это. Советский человек при так называемом бесплатном медицинском обслуживании должен не только платить за место в больнице, но уже в самой больнице вынужден докупать себе продукты питания, которые воруют у него из копеечной ежедневной больничной нормы; оплачивать уход за собой, покупать лекарство, которого нет в больничных аптеках.