Ли Куан Ю - Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000)

Мне пришлось играть две роли. Являясь премьер-министром, я должен был защищать честь и достоинство президента и репутацию Сингапура. В качестве личного друга Девана я хотел спасти его. После нескольких дней пребывания в госпитале мы отослали его в Чанги Коттедж, чтобы там он прошел курс лечения от алкоголизма. Он настаивал на том, чтобы удалиться в одно из мест религиозного уединения в Индии, чтобы излечиться путем медитации. Я не считал, что таким путем он добился бы улучшения, и настаивал на том, чтобы он прошел курс лечения. После долгих уговоров со стороны Раджи, Эдди и некоторых других старых друзей, включая С.Р. Натана, его близкого друга со времен работы в НКПС (впоследствии ставшего президентом Сингапура), он согласился поехать в Caron Foundation, в США. Через месяц лечение, казалось, привело к положительным результатам.

Наир настоял на том, чтобы мы назначили ему пенсию. В Конституции ничего не говорилось относительно пенсии для президента. Правительство решило назначить Девану пенсию по состоянию здоровья, но при условии, что группа правительственных докторов будет время от времени осматривать его. Эдди Баркер согласовал это решение с Наиром и передал его на утверждение парламента. После того как парламент принял его, Наир отверг это решение, отрицая, что он когда-либо соглашался с этим условием. Правительство отказалось убрать условие, и Наир озлобился.

Полтора года спустя он написал письмо, опубликованное в Far Eastern Economic Review от 29 декабря 1987 года, в котором отрицал, что когда-либо страдал алкоголизмом. Постоянный секретарь Министерства здравоохранения послал Наиру и в редакцию журнала письмо, датированное 14 февраля 1987 года, подписанное всеми семью докторами, которые занимались лечением Девана Наира в марте и апреле 1985 года, в котором они подтверждали диагноз «алкоголизм». Ни один доктор не опроверг этого диагноза.

В мае 1988 года Наир вмешался в дело бывшего генерального поверенного Фрэнсиса Сью, который признал, что получил от официального лица Госдепартамента США гарантии предоставления политического убежища, если в этом возникнет нужда. Наир выступил с нападками на меня, заявив, что я сделал то же самое в тот период, когда добивался международной поддержки во время борьбы с малайскими экстремистами в Малайзии. Когда он не захотел отказаться от своих обвинений, я подал на него в суд и передал на рассмотрение парламента документы, касавшиеся алкоголизма Наира.

После опубликования этих документов Наир оставил Сингапур и больше не возвращался в город. В 1999 году, 11 лет спустя, в Канаде, он сказал в интервью, что ему поставили неверный диагноз и что я заставил докторов подсыпать ему психотропных таблеток, чтобы он выглядел как алкоголик. Как предупреждал нас когда-то доктор Р. Нагулендран, налицо были «изменения личности».

Я ошибся с назначением Наира, ибо предполагал без всякой проверки, что с ним было все нормально. После его падения я советовался с Хо Си Беном, одним из его ближайших друзей по НКПС. Хо Си Бен, член парламента, подтвердил, что Наир сильно выпивал еще до того, как парламент назначил его президентом. Когда я спросил его, почему он не предупредил об этом меня, он ответил, что Наир никогда не терял контроля над собой. Если бы неверно понимаемая лояльность не удержала Хо Си Бена от того, чтобы предупредить меня об опасности, нам удалось бы избежать многих затруднений и страданий.

Несмотря на все это, Деван Наир сыграл значительную роль в созидании современного Сингапура. Его позиция в ходе противостояния ПНД и коммунистов в 60-х годах сыграла важную роль. Именно он начал модернизацию рабочего движения, превратив НКПС в важного партнера правительства в работе по развитию нашей экономики.

20 марта 1966 года, через семь месяцев после нашего отделения от Малайзии, премьер-министр Малайзии Тунку Абдул Рахман посетил Сингапур. Я принимал его в Доме федерации неподалеку от ботанического сада. Мы разговаривали три часа, после этого нам подали китайский ужин, потом мы смотрели телевизор и продолжали бесконечный разговор. Кроме нас в тот вечер присутствовали только жена Абдул Рахмана и посол Малайзии в Сингапуре Джамал Абдул Латиф. Стиль Тунку – говорить о чем угодно, за исключением того вопроса, который занимал его больше всего.

Тунку предложил, чтобы сингапурские министры встретились с его министрами во время игры в гольф в Камерон Хайлэндс в апреле, когда он будет в отпуске после коронации короля. В результате мы могли бы лучше познакомиться друг с другом и все сложности в отношениях между нами разрешились бы. Он говорил, что хотел бы вернуться к старым, добрым, мягким отношениям между нами, чтобы уменьшить трения между своими малайскими и немалайскими коллегами. Я сказал, что апрель был не очень подходящим временем, ибо я собирался посетить Лондон, а затем, вероятно, Стокгольм в июне. За ужином он в завуалированной форме угрожал мне, вскользь заметив, что выживание Сингапура зависело от Малайзии и поэтому Сингапуру следовало бы тесно сотрудничать с ней. Он спросил, почему мы больше не разрешали безработным из Малайзии искать работу в Сингапуре. Я объяснил ему, что мы не могли позволить свободную трудовую миграцию в Сингапур. Он не понимал, каким бременем это ложилось на нашу экономику, хотя подобный эффект можно было наблюдать и в Куала-Лумпуре. Он также попросил, чтобы Федеральное агентство промышленного развития основало предприятия передовых отраслей промышленности в Куала-Лумпуре, Ипохе, Пинанге и Джохор-Бару. По его мнению, Сингапуру следовало проводить именно такую политику – ведь это большой город! Я терпеливо объяснил ему, что Сингапур не мог нести ответственность за положение с безработицей в Малайзии, – у нас было достаточно своих безработных, для которых нам следовало найти работу.

Он жаловался, что Чин Чай и Раджа произносили речи, содержавшие критику в адрес Малайзии. Я объяснил, что те министры, которые были малайцами по происхождению, в эмоциональном плане все еще реагировали на события как малайцы, будучи не в состоянии отделить себя от страны, в которой они родились и выросли. Им требовалось время, чтобы осознать, что они являлись гражданами Сингапура – отдельного и независимого государства.

Выказывая нетерпение и раздражение, он сказал: «Им следует поторопиться, потому что я не собираюсь с этим мириться. Эти люди руководствуются другими соображениями и идеями, а Раджа, может быть, даже лоялен к Индии». Тунку ошибался. Раджа был полностью предан Малайзии, хотя и родился в Джафне, на Цейлоне. Уже у дверей, прежде чем покинуть дом, я сказал, что нам следовало выйти на новый уровень в наших рабочих отношениях и сотрудничать на взаимовыгодной основе, чрезвычайно мягко намекнув, что возврата к старым добрым временам, когда мы стремились к объединению с Малайзией, не будет.