Литературная Газета - Литературная Газета, 6626 (№ 51-52/2017)

Как ленты бескозырки, ветки клёна

Холодной ночью вьются на ветру.

Нельзя определить у ночи рост,

Она встаёт до звёзд далёких самых,

И облака, лежащие на храмах,

Напоминают венчики из роз.

От веток клёна месяц не далёк,

Над ним звезда, сияя одиноко,

Глядит в окно бессонницею Блока,

Зашедшего ко мне на огонёк.

* * *

Над морем самолёты

Готовятся к сниженью,

Глядят на отраженья

На вираже пилоты.

Всё ниже эскадрилья,

Турбины жаром пышут,

И волны те, что выше,

Почти ласкают крылья.

Так со стихией в споре,

Без права отклониться,

Летят стальные птицы

Под небом и над морем.

И буревестник тоже,

Как самолёт военный,

Кружит над морем пенным,

На облака похожим.

Вот полоса посадки

Уже видна над морем,

И приземленье гладким

У МиГов будет вскоре.

Входных огней приметы,

По полосе движенье,

Исчезли отраженья

В волнах прибоя где-то.

Когда я МиГи вижу,

Их пилотажа почерк,

Тогда и я, как лётчик,

Душою к небу ближе.

* * *

Ночь успокаивает мост.

Мост устаёт от вечного движенья,

Он ночью в речке видит отраженья

Луны, планет и разных звёзд.

Над ним кометы разные снуют,

И пусть порой он выглядит усталым,

Стальные ванты арок и порталов

Ему упасть в пучину не дают.

Мне Крымский мост всех переправ милей.

Он берегов соединяет склоны,

Подняв до звёзд ростральные пилоны

С изображеньем дивных кораблей.

Мост брод перекрывает с давних пор.

Есть о судьбе его немало версий,

Он на кольце Садовом, словно перстень,

На постаментах каменных опор.

Сквозь дымки голубую пелену

Под ним неспешно проплывают баржи.

И всё-таки на речке он не старший,

Мост Крымский у Москвы-реки в плену.

И каждый раз, когда приходит ночь,

Закат непродолжительный минуя,

Москва-река, свой мост к Луне ревнуя,

Планет уносит отраженья прочь.

Я на пилоны пристально взгляну,

Они стоят, цепей концы сплетая,

В них где-то есть заклёпка золотая,

Похожая немного на Луну.

* * *

Река, каштаны и Южмаш,

Украинское сказочное лето,

Всё это было и осталось где-то,

И город на Днепре теперь не наш.

Я в город твой вернуться был бы рад,

В твою обитель верности и неги,

Увидеть храмы, скверы, дом Карнеги

Весною и в осенний листопад.

Я помню древний памятник любой,

Как жаль, что наше прошлое за далью,

Что летние рассветы, как из мальвы,

Сегодня не встречаем мы с тобой.

Надежды свет лампадою погас,

А у надвратной Иверской иконы

Фонтан, как и когда-то, бьёт поклоны,

Печалью окропив иконостас.

Днепропетровск мне город как родной,

Как в жизни удивительная веха,

Ведь я когда-то, на завод приехав,

С тобою повстречался в проходной.

Теперь завод давно уже не тот,

Как жаль, что и любовь распалась наша –

Всё потому, что в проходной Южмаша

Нет Иверской иконы у ворот.

* * *

Летняя чудесная пора,

Солнечные сны на подоконнике,

Море кумариновое донника

За окном на пустоши двора.

Цветом донник может быть любым,

Донником овраги оторочены,

Вновь дорог украшены обочины

Цветом белым, жёлтым, голубым.

В жёлтом море месяц будто чёлн,

В этом море ветер жёлтый тоже,

Ветер на соцветиях тревожит

Медоносных задремавших пчёл.

Белый донник ветер вдаль унёс

И по полю выцветшему стелит,

В белом цвете аромат метели,

Тихое звучанье зимних грёз.

А когда случается гроза,

Дождь стеною падает отвесной,

За окном в прохладе поднебесной

Донника мелькает бирюза.

Лес шумит зелёною листвой,

Пустоши захватывает лето,

В тёплом море сказочного цвета

Донника колышется настой.

* * *

Пробудился весенний лес,

Ель теплом голубым промокла,

Синевой захлебнулись окна,

Отражая разлив небес.

Над водою крыльца причал,

Половодья прибой неистов,

Над протокою дом, как пристань,

Ветер облачный раскачал.

Цвет сирени весне к лицу,

И закат, над водою свесясь,

Наблюдает, как ясный месяц

Вечерами плывёт к крыльцу.

Волны ветер уносит прочь,

И под первые звуки грома,

Не спеша на ступеньки дома

С лодки месяца сходит ночь.

* * *

Затуманился неба грот,

Гаснет осени день короткий,

Ветры месяца утлую лодку

Гонят в облачный водоворот.

Разноцветье кленовых лиц,

Пожелтели берёзы в парке,

У ограды алеет ярко

Гроздь рябины в лучах зарниц.

В дымке сумрачной пелены

Простудившийся вечер тонет,

В небе ясень в холодной кроне

Держит бережно треть Луны.

Осень в рощи проникла все.

Листья верба роняет кротко,

Рыбаками забытая лодка

На песчаной лежит косе.

Не шумит над дорогою вяз.

Млечный Путь укрывают тучи.

Месяц в звёздном песке сыпучем

Опрокинутый ветром увяз.

* * *

Где ты, детство дальнее,

Дом, где я рождён,

Лето идеальное

С солнцем и дождём.

Парус парусиновый

Вёсел веера,

С лампой керосиновой,

Где вы вечера.

Помню шелест тополя,

Травы под росой,

Как тропинкой по полю

Я иду босой.

Помню детство милое,

Запах летних гроз,

Стаи синекрылые

Над рекой стрекоз.

С криком и улыбками

С берега Оки

Мы ныряли рыбками

В омуты реки.

И встречаясь взглядами

С рыбой под водой,

Были очень рады мы

Жизни молодой.

Глубина хрустальная,

Водорослей лес,

Где ты, детство дальнее,

С синевой небес.

Ритмы нового времени

Искусство / Портфель ЛГ / Поэзия

Теги:Евдокия Лучезарнова , поэзия

Евдокия Лучезарнова

«С Новым годом! С новым временем!» – так говорим мы друг другу на переходе из одного года в другой. Традиционно уходящий год изображают в виде Деда Мороза, старика с длинной седой бородой. А вот идущий ему на смену новый год, как правило, предстаёт пред нами в образе ребёнка, озорного мальчишки, которому только предстоит набраться опыта и эволюционировать за год до дряхлого старца.

От младенца до деда – именно такой путь проходит наш календарь за год. Народная метафора, как всегда, близка к истине. Старое время уходящего года (медленное и практически съеденное людьми, потраченное на множество дел и событий) сменяет время новое (лёгкое, быстрое и концентрированное). Отсюда и традиция – в новогоднюю ночь загадывать желания. Ведь с первыми секундами наступившего года на нас проливается поток нового времени на их исполнение.

Желаю вам ощутить эту мощь времени. И надеюсь, что снежно-звёздные новогодние ритмы вам в этом помогут.

***

Светлое прощанье на заре

Не затмится стужей декабря,

Не завьюжит небыль января