Газета «Завтра» - Газета Завтра 1243 (39 2017)

"Человек человеку волк. Человеческая биомасса слишком велика и слишком безлика, чтобы видеть в ней каких-то там индивидуумов. Они лишь статистические единицы бесконечной неопознанной толпы. Миллионом больше, миллионом меньше: это только статистика… Каждый сам за себя… А ведь мы помним и другие времена. Помним, что мы дружили подъездами и целыми домами, непременно ходили друг к другу в гости, общались, а сейчас мы даже не всегда знаем людей, живущих в соседней квартире. Старшее поколение, наверное, с удивлением посмотрит на свою жизнь и даже не поймёт, в какой момент весь этот сложный клубок социальных связей, тот мирок, где были свои, не чужие, вдруг распался, как песок. Когда всем стало всё равно. Когда свой стал и не друг, и не враг, а так. Одним из многих. Когда дружба исчезла и была заменена суррогатом. Каким угодно, но это не та дружба, о которой принято писать героические эпосы. А с нею исчезли и герои".

Да, Степан Зотов и Иван Магрегор, на мой взгляд, чрезмерно увлеклись "купанием" в том же источнике иерархических систем, откуда вышли, например, рыцарские ордены католического средневековья и параполитические тайные общества, всеми этими градациями рыцарей, мастеров и магистров (они же министры). Но их желание вырваться из нынешней реальности настолько искренне и велико, что истинное "направление главного удара", направление прорыва ощущается ими едва ли не на интуитивном уровне.

Так что вполне можно согласиться с оценкой, которая дана Дмитрием Перетолчиным: "Феномен книги "Империум человека" в том, что она описывает феномен, которым сама и является. Падающий в кризис мир думает, на чём ещё нажиться, и только в России каждый создаёт свой проект новой парадигмы тысячелетия. Историческая миссия России совершится, когда соберётся "критическая масса" (таких проектов, личных и коллективных. — Г.С. )".

Несомненно, это так, и до набора "критической массы", как свидетельствует, в том числе, работа Степана Зотова и Ивана Магрегора, осталось уже немного.

Теги события:

книги зотов степан общество герои пассионарность будущее

Сообщество « Салон » 12:56 19 сентября 2017

Твори, выдумывай, пробуй!

Выставка «Мода — народу!» в павильоне «Рабочий и Колхозница» на ВДНХ

Галина Иванкина

4

Оценить статью: 4

«Будущее — единственная наша цель».

Александр Родченко.

Эти вещи производят неизгладимое впечатление — то ли костюмы из коллекций Андре Куррежа середины 1960-х, то ли — яростный спорт-китч 1980-х, то ли — нечто совсем уже знакомое, с лондонских или миланских подиумов-2017. Непосвящённому зрителю догадаться трудно. Мы слишком привыкли, что подобные чудеса возможны только у них, там... А ведь перед нами — работа советских дизайнеров постреволюционной эпохи. Они покорили пространство и время, создав силуэты Прекрасного Далёко. Широкие плечи, немного мешковатые формы, яркие детали, гигантские карманы — такое ощущение, что это — авангардная коллекция, за которую мастер получил кучу денег и разворот журнала Vogue. А что в реальности? Советская Россия 1920-х. Революционеры стиля и духа — конструктивисты. Полуголодные, весёлые, прямолинейные, они творили по заказу самой истории. «Другим странам по сто. / История - пастью гроба, / А моя страна подросток - твори, выдумывай, пробуй», - констатировал, звал и подгонял Владимир Маяковский. Ему верили. Ему вторили. Сбрасывали старьё «с парохода современности». Мода, как знаковая система, тоже подвергалась беспощадной критике: «В каждой витрине буржуевы обноски: / какая-нибудь шляпа с пером "распри", / и туфли показывают лакированные носики». Перо, конечно, же звалось «эспри», но только Маяковскому хотелось поддеть и высмеять. Кто такие модники? Готов ответ: «Дурни и дуры, / ничем не защищенные / от барахла культуры » . Новому человеку — новый быт! Простота, чистота, свежий воздух. Прошлое — затхло. Париж — гнилой и болезненный. Мы — знамя прогресса. Назрел вопрос о «правильной» одежде для сознательного пролетария. Мы - не рабы упаднических манишек и боа. Мы — вестники сияющего Завтра. Не может, не должен дерзновенный труженик, живущий в доме-коммуне, ходить в модном клетчатом пиджачке. Девушка-рабфаковка, смой помаду и маршируй прямо. Шляпки фасона «клош» с пером эспри — в топку. Фильдеперс — туда же. Люди-винтики (а в этом определении тогда не было ничего уничижительного, ибо процветал культ машин) должны одеваться чётко, функционально и по возможности – одинаково. Юрий Олеша писал о «всеобъемлющей инженерии нового мира». Ты — часть автоматизированной системы. Зачем тебе розовый бант? Варвара Степанова писала: «Витрины магазинов с выставленными в них моделями костюмов на восковых манекенах, становятся эстетическим пережитком. Сегодняшний костюм надо смотреть в действии, вне его нет костюма, так же, как бессмысленна машина вне работы ею производимой». Но по иронии судьбы, вещи, созданные Степановой, Поповой, Родченко, Татлиным оказались собраны под вывеской «Мода — народу!» на экспозиции в павильоне «Рабочий и колхозница» (ВДНХ). Борцы с модой показаны, как творцы моды и как родоначальники дизайна. Русские авангардисты — по сути - задали тон всему искусству XX века. Для выставки воссозданы 45 шедевров по эскизам конструктивистов. Экспозиция оформлена столь грамотно, что мгновенно считывается дух времени — Zeitgeist. Прослеживается связь архитектуры, одежды и декоративно-прикладного искусства 1920-х, ибо какова общая линия — таковое и платьице. Оно должно «вписываться» в городской ландшафт, меблировку, эстетику внешности.

На выставке представлены модели прозодежды — уже из названия видно, что её смысл — помогать человеку в работе. Каждой специальности соответствует определённый набор жестов, телодвижений и даже — привычек, складывающихся в процессе труда. Под эти двигательные стереотипы и конструировалась прозодежда. Художница Александра Экстер писала: «Рабочая одежда должна обеспечить свободу движений, поэтому она не может быть зауженной. Одно из главных требований к такому костюму – удобство в работе». Варвара Степанова (чьи произведения есть на выставке) переходила от чистого теоретизирования — к сугубой практике: «Костюм машиниста имеет общий принцип в схеме покроя - предохранение от возможности быть задетым машиной. В зависимости же от характера производства - костюм ли это для машиниста в типографии, на паровозе или металлической фабрике вносятся индивидуальные особенности. Костюм инженера-конструктора - наличие большого количества карманов, но в зависимости от особенностей обмерительных приборов, которыми он пользуется в работе - деревообделочник ли он, текстильщик, авиаконструктор, строитель или металлист - меняется размер, форма и характер распределения карманов на одежде». Прозодежда являла собой антитезу, как западной моде, так и традиционным формам, вроде косоворотки, крестьянских портов и зипуна, которые в те годы были всё ещё в ходу. Считалось, что одежда — это набор утилитарно-конструктивных элементов и ни что иное.