Дмитрий Мишенин - Ценные бумаги. Одержимые джиннами

Аркадий, ученик Мирзабая: Фильм Талгата Нигматулина не был 10-минутный и не был документальный. Назывался «Прощание». Наверное, хранится в архивах КГБ. Талгат говорил, что снимает высоко-восточно-психологическую драму о том, как после войны (WW2) в поселок возвращается единственный уцелевший воин (Абай), и узнав, что вернулся только он один, говорит отцу (Мирзабаю), что не может жить в ауле, где все, кроме него, не вернулись. От этого фильма у меня только один кадр, подаренный Абаем в 83-ем, отрезанный от мотка кинопленки совсем не на десять минут. Час минимум. Хотя, я не киношник. 10-ти минутным был другой фильм. Точнее, наверно, 5-ти минутным. Снят он был одним московским мальчишкой. Фильм я видел. Фильм на 8-ми миллиметровой пленке. Хотя, может уже и перевел кто-нибудь минимум на видеокассету.

Димамишенин: А как вообще освещались события в то время, Аркадий? Процесс и следствие? Я был тогда ребенком лет 13… Помню, вроде бы был какой-то документальный фильм про трагические события 1985 года и Талгата Нигматулина… Или мне казалось, что фильм, а на самом деле это были отрывки разных документальных съемок разных людей в ТВ-передаче «Человек и Закон» о самом судебном процессе и быте учеников Мирзабая и Абая? И статью я читал В. Стрелкова, где Абая и Мирзабая называли мракобесами чуть ли не на службе у ЦРУ, в журнале, также носившем название «Человек и закон»! Вы видели эти материалы тогда?

Аркадий, ученик Мирзабая: Документальный фильм о трагических событиях 85-го мне неизвестен. По-моему, его не было. Я бы знал. Мы с друзьями общались и обсуждали все, что происходило вокруг нас. Талгат не мог быть величиной, заслуживающей еще и фильма. Помню отрывки из фильма про «волчью яму», но целый фильм?! Не представляю. Кто был Талгат в масштабе страны? Актер-предвестник кинобоевиков. Пропагандист запретного негуманного спорта. Не тот, чтобы прям фильмы о нем делать. Легко понимаю культ Талгата у азиатов. Стайные этносы, понимая свою ущербность, дико радуются любому проявлению, показывающему, что они не так уж второсортны. Но фильм? Хватит газет и передачи «ЧиЗ».

Статья в журнале «Человек и закон» сильно безответственная. Статья, описывающая события в Вильнюсе, просто тенденциозная хроника. Ее автор, Леонид Словин, тогда искал материал для своей «сказки». Так он называл будущий детектив про розыски пропавшего актера. К делу Борубаева у него был символический, формальный интерес.

Литературную газету читал только одну. Статью «Странники». Статья двусмысленная. Смысл статьи вполне трактуется и в нашу защиту.

Димамишенин: Расскажите подробнее о Вашем разговоре с Леонидом Словиным? Как он общался с Вами? С недоверием? С неприязнью? Или дружелюбно?

Аркадий, ученик Мирзабая: Детектив про актера, это были планы Леонида Словина. Я с ним курил в туалете Верховного Суда Литвы. Его мысли показались мне потрясающе формальными и безответственными, но без злости. Он сказал, что собирается писать книгу и связь с нашим делом чисто по актеру.

Он общался «профессионально». Он бывший адвокат. Первое его замечание было очень человечным. «Судят литовские судьи — узбекского дервиша». Этим Леонид Словин расположил к себе, и мы разговорились. Он был за официальную версию, но, узнав мои аргументы, полностью переменил свое мнение. Вину в непредумышленном убийстве мы сомнению не подвергали. Общался он доброжелательно.

Его книги мне не нравились, и новую я не искал. Ему этого не сказал.

Из письма Леонида Словина автору:

«Альтернативная версия мирзабаевцев это полный бред, который вызывает только возмущение. Непредумышленное убийство? Дмитрий! Предумышленное убийство с особо отягчающими обстоятельствами (месть и убийство с целью скрыть следы побоев) вот что не подвергалось никем сомнению.

Я видел фото Мирзы, пинающего куклу в квартире Каленаускаса, показывая на следственном эксперименте, как он наносил удары Нигматулину.

Именно Абай был инициатором убийства, все остальные смотрели на Талгата снизу вверх и не соперничали с ним. Достаточно прочитать признательные показания самих убийц и свидетельницы — жены физика Валентаса, в дом которой Абай привел своих каратистов, чтобы избить ее мужа, как заносчиво по-хамски себя вел Абай, как пили вино, и как тактично вел себя по отношению к хозяевам совершенно трезвый Талгат, чтобы понять, как Абай наливался злобой и ненавистью к Талгату… И позднее в этот вечер, когда Абай потерял Талгата, можно представить, что с ним творилось. Неудивительно после этого, что первые слова Абая, когда он с каратистами с позором вернулся из дома Валентаса к Каленаускасам и увидел актера, мирно ожидающего его возвращения в квартире, были «Бей!». Он первый бросился с криком на Талгата, и с этой секунды дальнейшее стало уже неотвратимым… Все, кто был в квартире, рассказывают об этом одинаково. А насчет Аркадия, ученика Мирзабая, так увлеченно рассказывающего о том, как он курил со мной на суде… Я не курю. Я юрист и верю материалам дела. Детектив (не документы из дела), посвященный Талгату вышел только через ЧЕТЫРЕ года после процесса. Ваш знакомый из Русской службы ВВС и Вы абсолютно правы в своей оценке произошедшего. Кроме того я видел Гедаса Норкунаса — интеллигентного, умного, честного литовского следователя по важнейшим делам прокуратуры Литвы, сверстника Талгата, получившего до юридического образования еще музыкальное… Сомневаться в его щепетильности и искренности в расследовании невозможно».

Димамишенин: Ну, давайте теперь приступим к главному! К правде! Можно начинать задавать вопросы?

Аркадий, ученик Мирзабая: Задавайте смело. Правду говорить легко и приятно.

Димамишенин: Приятно, когда ее не боятся говорить, и легко, когда ее хотят говорить. Итак, как произошла первая встреча с Талгатом? Какое было впечатление? Может быть предчувствие?

Аркадий, ученик Мирзабая: Когда Талгат появился, как киногерой, мои впечатления были самые оптимистичные. Человек обладал мастерством русского советского искусства, был нескучен. Доказывал достижимость искусства каратэ. Когда я узнал, что у нас общие знакомые, стало приятно, что будет возможность познакомиться лично, припасть, так сказать, к источнику. Знакомство произошло в Москве. В комнату вошел японский капитан из «Право на выстрел», а я человек впечатлительный. Потом сидели, разговаривали. Он рассказывал, как снимает фильм, как его себе представляет, как в этом участвуют Мирзабай и Абай. Что такое «слетать с высот стиля» я уже знал. И знал, что актеры в миру совсем не Штирлицы или Белоснежки. Слет с высот стиля меня не удивил. Настоящим его народ знать не мог. И не должен был знать. Передо мной был шпанистский жлоб, советский везунок с талантом лицедея, это бесспорно, а в остальном вполне типичный. Пафосно спекулировал своей азиаточностью, в смысле «мы сохранили духовность народную, а вы русские нет». Потом говорили о знакомых, которых сейчас с нами нет, и он начал говорить совсем уж неожиданно. С презрением, злой жлобской иронией и пикантной усталостью, хотя мне казалось, что он человек неожиданно слабый, слегка растерянный и даже жалкий. Это у него жизнь такая деятельная и богатая большим смыслом. Он такою жизнью организован, а в миру, несмотря на таланты, инфантильный, чуть злой подросток, способный и заныть вдруг. А, значит, будут проблемы.