Александр Шуваев - Человек Опушки

Так что произошло? Как ответить, если не можешь даже задать вопрос? Я сказал, — "качественно другим", это, некоторым образом, видно и в общем, и деталях, но как сказать, в системе однозначно трактуемых терминов, чтобы было понятно любому, — КАКИМ ИМЕННО — другим? Что конкретно? Какое именно соотношение подчинения и самостоятельности? Каким образом оно было отыскано так тонко и точно? Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что это было вмешательство высших сил, или какого-либо "Гнома"[Еще очень кстати в руки попалась книга мемуаров Грабина, и это стало второй мотивацией: этот величайший конструктор-оружейник есть образец технологического мышления, и самый последовательный, принципиальный поборник "большой технологии". Собственно говоря, он и есть основной прототип Гнома, фантастические допуски тут — вторичны. Не меньше половины содержания, — история борьбы между "давай-давай" и жесткой неуступчивостью в неукоснительном внедрении совершенной, выработанной, доведенной технологии. Сильнейшее впечатление.]. Если тут есть то, что можно понять и выделить, — это, в своем роде, и получше и поинтереснее[Для меня, как в научном, так и в художественном плане, вообще самое интересное, это "мутация" — кроме биологических, бывают еще и "умственные" или, как стало модно говорить в последнее время, — "когнитивные", т. е. изыскание новых принципов мышления, и — социальные. И разумеется, те самые "фазные переходы" (в данном случае речь идет не о физическом аспекте, хотя он и интересен, и важен и не до конца познан), обретение нового уровня организации.

Повышение уровня организации, — это когда с большим эффектом начинаешь потреблять какой-то ресурс.

Новый уровень организации — это когда ресурсом становится то, что раньше им не было: например, при приручении травоядных ресурсом стала совершенно непригодная в пищу людям трава, — и т. п.

Даже самая общая характеристика темы слишком объемна, чтобы всерьез затрагивать ее здесь.].

Если это так. Если это может быть сформулировано. Это можно и повторить. Если в законе есть самая маленькая, но достоверная дырочка, — это не закон, и у нас есть все шансы пожить как следует. Красиво, по уму, свободно, лихо, удачливо. Как, может быть, никто и никогда до нас. И не говорите мне про демографические проблемы: Китай начался со ста семей. Очень может быть, потому что когда-то людей вообще было очень, очень мало.

А смысл?

Люблю Россию я, но странною любовью…

Пожалуй, первый вопрос, с которым следует определиться. Есть ли в Российском патриотизме какой-нибудь передаваемый словами смысл, или же любовь к нашей общей родине обречена и впредь оставаться совершенно иррациональной? Как, порой, неглупые, вроде бы, мужчины любят явно недостойных женщин? Или, что бывает еще чаще, потрясающие женщины бывают до смерти преданы негодяям и ничтожествам? Это, может быть, прозвучит цинично, но счастье в личной жизни, — это когда любимого человека к тому же еще есть ЗА ЧТО любить.

Так имеет ли Российский патриотизм рациональный смысл, пользу, перспективу?

Пожалуй, — да. Может быть, я ошибаюсь, но, похоже, страны "золотого миллиарда" близки к исчерпанию своего ресурса. Признав недавно устами своих лидеров крах "мультикультурализма", Запад, фактически, признал недостижимость своих идеалов. Это как раз и называется "поражением".

Те преимущества, которые дал присущий Западу принцип организации, перестают действовать, а коренные недостатки его все больше выходят на первый план. ТАМ — все уже сделано, и коренная перемена структуры обозначает неизбежную, крайне болезненную ломку. Такую, которую демократическое общество своим властям никогда не позволит. Снижение уровня жизни, неизбежно связанное с глубокими структурными преобразованиями, даже проводимыми безошибочно, приведет к хаосу, параличу власти, и, в конце концов, срыву попытки. У нас — все подвижно, находится до сих пор в подвешенном состоянии, нет незыблемых, укоренившихся институтов и предрассудков. Мы имеем хотя бы принципиальную возможность с самого начала лепить свое общество сообразно современности. Определенная мера "незавершенности" есть синоним гибкости, способности улавливать новое, меняться, приспосабливаться. Мы по крайней мере МОЖЕМ иметь перспективу, которой лишены большинство т. н. "развитых стран". Помимо безотчетной любви, которую испытывают к своей стране все достойные люди, Россию еще и есть ЗА ЧТО любить. Очень может оказаться именно так.

У нас есть возможность жить в мегаполисе, в крупном городе, в маленьком городке, в деревне и на хуторе, а новые технологии позволяют нам при всех этих сценариях быть в гуще событий и не чувствовать себя оторванными от мира, даже если до ближайшего жилья 400 километров. Мало в какой другой стране кто-то может позволить себе подобное. Наша страна, если приложить руки и, — ОБЯЗАТЕЛЬНО! — голову, дает честному человеку принципиальную возможность работать или на государство (служить), или на дядю, или на самого себя с семьей. Сократив контакты с посторонними до желаемого уровня. Во многих, многих странах такое богатство выбора для среднего человека невозможно ПРИНЦИПИАЛЬНО.

Будь данный цикл посвящен какой-либо точной, или — формальной, или — инженерной дисциплине, в самый раз было бы дать ряд ключевых определений, правил изложения, базовых принципов и т. п. Но, поскольку дело касается истории, причем недавней, новейшей и самоновейшей, актуальных для России вопросов устройства и развития общества, этот естественный подход, ПМСМ, подходит плохо. Для раненного развалом страны, коллапсом идеологии, коренным сломом образа жизни, дезориентированного в очень большой своей части общества ряд фактов воспринимается не беспристрастно, а, к сожалению, совсем наоборот. Крайне эмоционально. Если даже из самых бесспорных предпосылок, — принятых субъектом! — будет сделан хотя бы один раздражающий его вывод, — он не будет слушать или читать дальше. С этого момента ты — враг, который просто по определению, не может быть правым ни в едином своем слове. Имеет право только каяться, признаваться, и просить прощения.

Прослеживается полнейшая аналогия с аллергией: пара молекул "неприемлемого" соединения, — мелочь, ерунда, не заслуживающая внимания, ни один яд не будет даже почувствован, — и на это следует тотальная, генерализованная, во всю мощь реакция отторжения. Чаще всего — разрушительная по последствиям. Поэтому начать придется с анализа причин этой аллергии.

С 1986 года и практически до конца девяностых мы занимались тем, что вслед за собственной либеральной интеллигенцией поливали себя грязью. Советское прошлое. Коммунистическую идеологию, всю, как есть. Все руководство, до последнего человека. Свою историю, которая по мановению волшебной палочки превратилась в историю рабства, тупости, административного восторга, лени и некомпетентности. В непрерывный и безысходный кровавый кошмар.