Литературная Газета - Литературная Газета, 6613 (№ 37/2017)

Когда у тебя стабильность бытия, то можно подумать о высоких материях. Почитать стихи Евтушенко или Ахмадулиной. Посмотреть фильмы Тарковского или спектакль «Дальше – тишина». Поплакать, оценить игру Раневской и Плятта. Но неужели вы думаете, что безработный американец пойдёт на эту пьесу Вины Дельмар?

Разве замученный сверхурочной работой клерк сможет оценить смысл страданий Гитель Моска в пьесе «Двое на качелях»? Не сможет. У него слишком много своих проблем. И он пойдёт на бродвейский мюзикл. На перья, зрелищность и обнажённость красивых тел. Чтобы отвлечься. Какие тут философские рассуждения, когда ипотечный кредит висит дамокловым мечом. А пьесу У. Гибсона пойдёт смотреть избранное общество. Те, у кого решено большинство жизненных проблем. И кто может, наконец, удовлетворить свои высшие потребности – в актуализации, эстетических чувствах, высших смыслах и т.д. Что нам ещё говорил старина Маслоу?

Самое печальное, что до сих пор обществу не позволяют осознать глубину трагедии. С чего начинается выздоровление? Любой психолог вам скажет: с признания проблемы. Обществу не позволяют признать, что оно пережило катастрофу. Что перенесло чудовищную трагедию – когда распалась великая держава и на нас обрушились годы хаоса и ужаса. Те самые, «святые» 90-е!

Если вы обозначите распад СССР как трагедию, то многие СМИ моментально обвинят вас в «совковости», антидемократичности. Потому что, если назвать вещи своими именами, они обретут вполне определённый смысл. И это уже не «свобода» и освобождение от «оков тоталитаризма». А масштабная трагедия, масса поломанных человеческих судеб. Этого допустить невозможно. Поэтому вы просто не имеете права страдать по стабильной, сытой жизни периода СССР!

Замалчивая проблему, общество не может выйти из социального кризиса. Нам необходимо признать, что случилась трагедия. К счастью, это начинает понимать и руководство нашей страны. На встрече с детьми в образовательном центре «Сириус» В.В. Путин, отвечая на вопрос о событии, оказавшем на него самое сильное влияние, честно признался: развал Советского Союза. Признание – путь к выздоровлению общества. Все грандиозные планы по возрождению мощи нашей страны возможны только руками здоровых людей. Надломленные, они не справятся даже с самой лучшей стратегией.

Так что не удивляйтесь той вакханалии, которая царит сегодня на телевидении. Сегодня фильмы, спектакли и телепередачи не исполняют роль флагмана, совести или путеводной звезды, как в Советском Союзе. Теперь это просто обезболивающее. Антидепрессант. Нам больно, и примитивные ток-шоу или низкопробный юмор – единственная возможность ненадолго забыться.

Встретимся на Покровке

Искусство / Обозрение / Московская сцена

Щербаков Константин

А. Кибовский вручает директору театра О. Пепеляевой и главному режиссёру Г. Шапошникову приказ: «Театр на Покровке» открыт!

Теги:«Театр на Покровке» , открытие , искусство

в старом новом театре

Мизансцена так была выстроена. Татьяна Швыдкова – в двух шагах от зрителей, а Сергей Арцибашев – на экране, рядом (спасибо кому-то за эту давнюю съёмку). Игрался финал «Пяти вечеров» Александра Володина. Он стал частичкой театрального представления «Наш новый старый дом», сочинённого нынешним главным режиссёром театра Геннадием Шапошниковым по случаю открытия отремонтированного наконец помещения на Покровке.

Представление давали 14 сентября, в день рождения основателя Покровки. И такими вдруг повеяло теплом и грустью, осенявшими тот, прежний арцибашевский спектакль, и такой отчаянной надеждой, безвозвратно ушедшей в воспоминание…

Но слёзы на глазах у Тани были настоящие, сегодняшние, и у меня, зрителя, горло перехватило – сейчас. А каким же пронзительным артистом был Сергей Николаевич Арцибашев. Нет, не всё в прошлом.

Нынешний спектакль представляет собой соединение отрывков из постановок Покровки разных лет. Вряд ли на выпуск этой работы выдалось много времени, однако малые частицы её, кирпичики, складывались мягко и прочно. Из надёжного материала.

Пять лет назад начался этот ремонт, взялась за него организация, профессиональных данных к тому не имеющая (надо же редкость какая!).

А в июле 2015 года ушёл из жизни Сергей Арцибашев. Наверное, в страшном сне не представишь, что пережила за эти годы директор театра Ольга Пепеляева, потерявшая друга и единомышленника, с которым долгие годы работала душа в душу. И при этом меняла команду строителей, на ходу постигая их трудовые секреты. И на полшага не вышла за пределы наших прихотливых законов. И для Московского правительства реальная помощь попавшему в беду театру оказалась делом чести. Так сказал, открывая представление, министр Правительства Москвы, руководитель Департамента культуры города Москвы Александр Кибовский, и это были подкреплённые делом слова.

С главным режиссёром определились быстро. Уже в сентябре 2015 года им стал Геннадий Шапошников, хорошо Арцибашева знавший.

Но всё равно, всё равно пять лет скитаний по гостеприимным, но в общем-то случайным площадкам. Но труппа не распалась. Театр выжил. Оказалось, что единение, дружество и театральное братство – понятия не вовсе забытые. А Геннадий Шапошников, принимая Покровку, твёрдо знал: создавать новое можно только на основе того, что было создано до тебя. Казалось бы, мысль простейшая, а вот оглянешься по сторонам…

Да нет, по сторонам не будем оглядываться, есть предмет интереснее. Пока Пепеляева работала на стройке, Шапошников репетировал где удастся, время от времени дорываясь до сцены.

С чем – дорывался?

Новый главный режиссёр сохранил арцибашевский репертуар, не допустил обветшания – и не из формальной почтительности (что нынче тоже было бы немало), а сознавая его творческую ценность. И я понимаю, чего это стоило в условиях кочевой жизни. Как понимаю и то, что режиссёр уровня и темперамента Шапошникова не может существовать в чьей-­то пусть и очень уважаемой тени. И вот смотрю знаковые спектакли Сергея – «Месяц в деревне», «Дракон»… Да, это они. И не они! Шапошников совершает художественный, человеческий поступок, каких ранее мне наблюдать не приходилось. Дыша воздухом времени, он ставит вариации на темы спектаклей ущедшего Мастера. Они, действующий и ушедший, окликают друг друга, и из переклички этой возникает сегодняшнее театральное создание, которое подписывается их двумя именами. Которое по праву принадлежит каждому из них.

…Перечитал «Ревизора», текст, который, поверьте, знаю неплохо, и в сцене первой встречи Хлестакова и Городничего наткнулся на ремарку, на которой прежде как-то не зацикливался: «Оба в испуге смотрят несколько минут один на другого, выпучив глаза». Несколько минут сценического времени! И это притом что само понятие сценического времени нынче не такое, каким было в XIX веке.