Яков Алексейчик - Белорусская промашка Лаврентия Берии

За то, чтобы М.В.Зимянин возглавил правительство БССР, члены ЦК КПБ тоже проголосовали единодушно. Единогласно был избран и новый второй секретарь ЦК КПБ, место которого после ухода Зимянина на работу в МИД СССР фактически оставалось свободным, а формально занятым. Им стал Н.Е.Авхимович. Потом состоялось ещё одно заседание, на котором была при­нята программа действий, касающаяся вопросов, затронутых в постановле­нии ЦК КПСС. О том, как события развивались дальше, со слов М.В.Зимянина рассказано в публикации в белорусском ежемесячном журнале “Неман”: “Поздно вечером захожу к Патоличеву. Поздравил его, а потом спрашиваю:

— Будьте добры, скажите, говорили ли вы с Хрущёвым? Что означают по­добные повороты?

— А разве ты не знаешь? Берия арестован. В этом весь вопрос!

— Николай Семёнович, будем считать наш разговор законченным. Же­лаю вам успехов, а сам, с вашего разрешения, завтра уезжаю в Москву. На­деюсь, что здесь я с вами больше не встречусь. Повернулся и ушёл”.

Приведённый диалог весьма красноречив, как минимум, двумя нюанса­ми. Во-первых, Зимянин, рука об руку проработав с Патоличевым почти три года, оставался с ним на “Вы”, хотя разница в возрасте составляла только шесть лет. Не менее красноречиво и выказанное пожелание никогда больше не встречаться. Это значило, что приступать к обязанностям главы правитель­ства БССР он не собирался, по крайней мере, пока в Минске будет оставать­ся Патоличев. В секретариате Хрущёва он попросил “доложить Центральному Комитету о моей просьбе: разрешить мне вернуться в Москву”. На состояв­шемся через два дня заседании Президиума ЦК КПСС Молотов всё-таки спро­сил Зимянина, почему тот настаивает на том, чтобы не работать в Минске. От­вет был следующим: “Видите ли, товарищ Молотов, обстановка складывается так, что мы с Патоличевым будем напоминать двух медведей в одной берло­ге. Прошу избавить меня от этого”. Вскоре Михаил Васильевич снова принял Четвёртый европейский отдел МИДа, которым в его отсутствие руководил Ю. В. Андропов. Тот сдал, по словам Зимянина, дела с удовольствием, со­проводив процесс словами: “Миша, это не отдел, а сумасшедший дом. Ни сна, ни покоя”. Буквально через неделю — 2—7 июля — Патоличев и Зимянин участвовали в работе Пленума ЦК КПСС, на котором по докладу Г. М. Маленко­ва рассматривался вопрос “О преступных антипартийных и антигосударствен­ных действиях Берия”.

Точку в рекомендации Зимянина на должность председателя Совета Ми­нистров БССР поставил очередной Пленум ЦК КПБ, состоявшийся 24 июля 1953 года и обсуждавший итоги Пленума ЦК КПСС, давшего оценку действи­ям “лубянского маршала”. Тогда ЦК КПБ принял два решения, касающихся Зимянина. Одно гласило: “Отменить постановление IV Пленума ЦК КПБ о ре­комендации т. Зимянина М. В. на пост председателя Совета Министров БССР”. В протоколе содержится разъяснение: “О тов Зимянине. ЦК КПСС счёл нецелесообразным посылать тов. Зимянина в Белоруссию в качестве председателя Совета Министров БССР. и направил его на работу в Минис­терство иностранных дел”. Одновременно он был освобождён и от обязанно­стей второго секретаря и члена бюро ЦК, “поскольку это не было сделано на прошлом Пленуме”.

Тогда же “бюро ЦК КПБ рассмотрело вопрос о председателе Совета Мини­стров БССР и решило рекомендовать на работу председателя Совета Минист­ров т.Мазурова, нынешнего первого секретаря Минского обкома. Это предло­жение было внесено на рассмотрение Президиума ЦК КПСС.” Последовало единогласное решение: “Утвердить т.Мазурова Кирилла Трофимовича пред­седателем Совета Министров БССР”. Ещё одним решением М. И. Баскаков, до этого отозванный в Москву, был восстановлен в должности министра вну­тренних дел БССР и избран членом бюро ЦК КПБ. Пробывший несколько не­дель министром М.Ф.Дечко стал его первым заместителем и был выведен из состава бюро “в связи с нецелесообазностью иметь в составе бюро ЦК КПБ двух руководящих работников МВД”.

Спустя много лет Зимянин стал говорить о том, что тогда он оказался иг­рушкой в руках не только Берии, но и Хрущёва. Хрущёву, по его словам, бы­ло не жалко Зимянина, ведь он являлся любимым учеником десять лет про­работавшего в БССР первым секретарём ЦК и председателем правительства Пантелеймона Пономаренко, который как раз и заметил в Могилёве подвиж­ного паренька. А с Патоличевым у Никиты Сергеевича, наоборот, мол, были хорошие отношения, вместе с ним они работали в Киеве, вместе интригова­ли против Кагановича. Направляя Зимянина в Минск, Хрущёв не случайно со­ветовал ему не торопиться, вспоминал потом Михаил Васильевич в беседе в корреспондентом “Звязды”, тянул время, чтобы замена не состоялась до ареста Берии. А ещё рассчитывал подловить его на какой-нибудь интриге в борьбе за власть, но он, Зимянин, “не думал ни о чём ином, кроме добро­совестного выполнения директив Центрального Комитета”.

Насколько сказанное соответствует тому, что на самом деле было, теперь уточнить вряд ли возможно. Конечно же, операция против Берии готовилась не один день, и жертвы в ходе неё не исключались. Тянул ли Хрущёв время? Не исключено. Ведь, если бы речь шла только о быстрой замене Патоличева на Зимянина, то это можно было сделать в первый же день Пленума и уже по­том вести обсуждение задач, записанных в постановлении. И даже перенес­ти обсуждение на следующий Пленум. Да и помимо членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Ревизионной комисии ЦК приглашать ещё несколько со­тен человек не было большого резона. Но здесь как раз тот случай, когда ис­тория сослагательного наклонения иметь не может. Несомненно, эти вопросы мучили Михаила Васильевича всю его оставшуюся жизнь, несмотря на то, что она продолжилась весьма успешно. Он долгое время работал Чрезвычайным и Полномочным послом СССР во Вьетнаме и Чехословакии, возглавлял глав­ную партийную газету “Правда”, много лет являлся секретарём ЦК КПСС, был награжден пятью орденами Ленина, который являлся высшей государствен­ной наградой в СССР, удостоился звания Героя Социалистического Труда.

Патоличев проработал в Минске ещё ровно три года. Воспоминания о се­бе он оставил только хорошие. Например, белорусские архитекторы в один голос твердят, что в его лице республике просто повезло на руководителя. Это при нём выполнены основные работы в рамках послевоенного восстанов­ления и качественного переустройства столицы. В июле 1956 года Н. С. Пато­личев был переведён в Москву и тоже в министерство иностранных дел, но на должность куда более высокую, чем та, которую тремя годами ранее получил Зимянин. Он стал заместителем министра. Ещё через полтора года Николай Семёнович был повышен до первого заместителя министра иностранных дел, а спустя несколько месяцев назначен на должность союзного министра внеш­ней торговли, которую занимал в течение двадцати семи лет. Он был дважды удостоен звания Героя Социалистического Труда, одиннадцать раз отмечен ор­деном Ленина — столько имел только его ровесник, член Политбюро и Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов, который сорок три года из прожитых семи­десяти шести провёл на высших должностях в ЦК КПСС и правительстве СССР.