Литературная Газета - Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

А фестиваль, мягко говоря, переформатировали. То есть проводить его будут, но не в августе (что логично: поэт погиб 26 августа), а в июле, в рамках Дня города. И руководить им будут не его основатели, а люди, ни разу не побывавшие ни в музее, ни на прежних фестивалях, не знающие и не любящие Гумилёва.

В частности, та же С. Корнеева, о которой бежечане отзываются в соцсетях так: «Местная «императрица», съела уже многих творческих людей в городе, запретив, уволив, доведя до больничной койки…» Да и участниками, думаю, будут не те дети «с ясными глазами и горящими сердцами», как назвал их местный краевед А. Логунов, весь год ждавшие фестиваля и готовившиеся к нему, а случайные подростки, которые приедут в Слепнёво просто потусоваться.

Не устаю поражаться чиновничьей находчивости!

Вроде дело не отменили , а заменили . Но культура не математика: в ней от перестановки слагаемых зависит не просто многое, а всё. Живое, выстраданное, выпестованное дело заменить мероприятием – значит убить его.

Глава Бежецкого района А.В. Горбанев – в ответ на кипеш в соцсетях – поспешил успокоить: «Мы не отказываемся от Гумилевского молодёжного фестиваля и обязательно проведём его в рамках районного мероприятия (курсив мой. – И.К.). Ну и что, что Козловская уволилась. Незаменимых людей нет!»

Трудно выразиться более цинично!

Я вот что думаю: если незаменимых нет и можно с легкостью поменять на другого человека Г.Я. Козловскую, вложившую в музей и фестиваль душу, то можно и Гумилёва поменять на другого поэта (какого-нибудь местного графомана), а фестиваль поэта, в свою очередь, – на фестиваль «Прощай, лето!» (и, кстати, проводить его в конце августа).

А что? Тоже ведь палатки, костры, песни… А стихи можно заменить слоганами. Например, таким: «Людей незаменимых нет – поэт в России не поэт!»

Меньше ешь – легче для организма

Общество / Общество / Среда обитания

Нехамес Игорь

Теги:общество , продовольствие , цены

Каждый вечер за два часа до сна я пью стакан кефира. Вот и на этот раз взболтал бутылку и, наливая содержимое в стакан, залюбовался добродушной бабушкой на фоне домика. Неожиданно в поле зрения попала фраза «вес нетто 900 граммов». А я по наивности полагал, что в литровой бутылке должен быть литр молочнокислого продукта. Вспомнил, что в холодильнике стоит ещё одна бутылка кефира, где на этикетке хитро улыбался кот. Там кефира оказалось побольше – 930 граммов.

В магазине стал внимательно приглядываться к другим продуктам. Баночка сметаны и пачка сливочного масла «похудели» с двухсот до 180 граммов. Глазированные ванильные сырки скукожились на 10%, до 45 граммов.

В законе РФ «О защите прав потребителей» говорится об обязанности производителя информировать клиента о соответствии товара ГОСТу или ТУ, а также о весовой кондиции. Формально вроде бы закон соблюдён, всё это написано, но ведь фактически покупателей просто дурят. Вес товара уменьшился, а цены остались прежними, на ряд же молочной продукции даже увеличились. Плитка молочного шоколада стала весить 90 граммов, хотя ранее была стограммовой. Вафельный стаканчик с мороженым полегчал аж на 20%. Я наивно подумал даже, что тем самым нас уберегают от ангины: чем меньше съел мороженого, тем меньше вероятность заболеть.

Объегоривание покупателя налицо, но все вокруг молчат, и никто ничего как бы не замечает. Вот если бы в пол-литровую бутылку водки наливали, не снижая цену, 400 или 350 граммов – скандал был бы грандиозный.

Недавно купил в магазине литровую бутылку подсолнечного масла. По вновь приобретённой привычке посмотрел объём – 868 граммов. От удивления впал в ступор – вот это точность! Позвонил в одну из фирм-ритейлеров. Девушка терпеливо выслушала меня, а потом отчитала: «Производитель ищет возможность снизить свои затраты. Но вы не огорчайтесь! Меньше ешь – легче для организма!»

Хотелось бы задать вопросы Роспотребнадзору и Министерству сельского хозяйства: а что, на упаковки стандарта нет? Можно манипулировать весом и ценами в угоду прибыли? Сэкономленные граммы при неизменённой цене – это дополнительные бутылки и упаковки, которые как будто бы свидетельствуют об увеличении товарной массы. Но это если считать по бутылкам. А скоро будет, как в русских народных сказках: «По усам текло, да в рот не попало».

Стихи и саженцы Татьяны Иноземцевой

Общество / Человек / Линия жизни

Теги:Татьяна Иноземцева , интервью

Вопреки обстоятельствам она стала вполне успешным человеком

Писатель и агроном Иноземцева (на фото) живёт в глубинке, куда автобус из райцентра ходит раз в неделю. Живёт в скромном достатке, но её рассказы – это россыпи алмазов.

– Есть у вас, Татьяна Николаевна, пронзительный рассказ «Подарок» о девочке, воспитывающейся в детском доме. Скажите, насколько он автобиографичен?

– Не автобиографичной прозы не бывает. А рассказ «Подарок»… Это о моей подруге, однокласснице, деревенская ребятня нас дразнила инкубаторскими. Я была в интернате одной из немногих при живых родителях. Попала туда в 11 лет. Случилось это так. В семье отец был единственным кормильцем. Мать занималась четырьмя детьми. Отец поехал в соседнюю область на заработки и пропал. Мать всё время твердила: «Он нас бросил». Доплакалась до того, что вставать с постели не могла. Нас кормила вся деревня. Кто полбуханки хлеба принесёт, кто молока.

Прознав о нашем положении, приехала мамина сестра из Горького и определила нас, троих старших, в интернат. Позже выяснилось, что, когда отец поехал искать работу, его в поезде парализовало. Когда ему стало лучше и его выписали из больницы, вернулся домой, но кормильцем уже быть не мог, и нас не стали забирать из детдома. Врачи признали его, бывшего фронтовика, имевшего ранения и контузии, инвалидом. Пенсию назначили 23 рубля. И они жили на эти 23 рубля втроём.

Родители нас забирали на каникулы домой, но прокормить не могли и устраивали летом на работу. Брата на кирпичный завод, меня с сестрой – на сырзавод. В мои обязанности (в 12, 13 и 14 лет) входило: запрячь лошадь, нарубить ломом лёд на леднике, погрузить его в телегу, привезти на завод и перетаскать в чан, где охлаждались сливки. Потом я ставила в телегу дюжину бидонов (по 40 литров) и отправлялась до ближайшего колодца, заполняла водой бидоны, привозила на завод, заносила в помещение. И так – без выходных.

– Если дома ждал такой тяжёлый труд, то почему нельзя было остаться в интернате?

– Домой хотелось! В интернате вставали по горну, за несколько секунд одевались, по горну, как горох, высыпали в любую погоду на зарядку; по горну недружным строем топали в столовую, потом в школу, и отлучиться никуда было нельзя. А душу распаляли детские мечты, которые осуществить можно было только на свободе, за пределами казённого дома. Например, встретить летом рассвет далеко за селом над высоким берегом реки и стоять на краю обрыва, как на краю земли.