Литературная Газета - Литературная Газета, 6607 (№ 29/2017)

– …От живой музыки я всё же отказалась: диджей лучше – все так говорят. Была бы знаменитая группа… а так – ну на фиг. Диджей тебе чё хошь поставит.

Женщина в вязаном пальто и атласном шарфе, по-деловому закинув ногу на ногу, листала глянцевый журнал со столика рядом. В её ушах блестели украшения. Андрей не мог понять, зачем они ей здесь. Что она вообще здесь забыла? Он потряс головой. Что за глупые вопросы он себе задаёт?

– …Церковь твоей мамы мне понравилась. Она мне предложила стать прихожанкой – и я согласилась. Хотя для венчания это не обязательно было…

Бледная девушка вышла из двухстворчатой двери и пошла к выходу под пристальным вниманием сидящих в приёмной. У них там что, конвейер, подумал Андрей, и от этой мысли чуть не закружилась голова.

– Ты в порядке?

– Да. – Он рассеянно кивнул.

– Точно?

– Просто волнуюсь за тебя.

Несколько девушек с интересом поглядели на него.

– Всё будет в порядке, – сказала Лиза, взяв его за руку. – Сейчас все это делают. Почти как зуб выдернуть.

– Да-да…

Прекрати, пожалуйста, переживать, – попросила она, – или я тоже начну. – Она постаралась сказать это с улыбкой, и у неё получилось, только голос немного подвёл. Андрей подобрался.

– Ты права, извини.

Он всегда чувствовал, когда краснеет, и вот впервые почувствовал, как, наоборот, – побледнел.

Они замолчали и стали ждать своей очереди. Андрей увидел сомнение в её глазах.

– Мы можем уйти, – сказал он.

Лиза с благодарностью на него посмотрела, и сомнение растворилось.

Её позвали.

– Ты ведь не отменишь свадьбу после этого, да? – спросила она, выдавливая улыбку.

– Не думай о таком. Думай о том, как мы пойдём в кино после этого.

Они встали, он обнял её, и Лиза, придерживая живот, хоть он и не был большим, пошла к двустворчатой двери.

– Напиши, как всё пройдёт, – сказал Андрей ей вслед. Она обернулась. – Я буду тут, – пообещал он.

Лиза кивнула. Девушки и женщины, не таясь, с любопытством наблюдали за этой сценой.

Андрей сел.

Часы на стене продолжали исправно работать.

Пришло эсэмэс от друга. Пока не стал отвечать. Встал, походил и снова сел. Поглядел на выход. Снаружи стояла настоящая холодная зима. Кажется, солнце ещё никогда не светило так ярко. Золотые квадраты на полу под окнами походили на проходы в Рай. Хотелось бросить всё и выбежать на улицу, на свежий кристально чистый воздух.

Андрей заставил себя остаться на месте.

Он посмотрел на листок со списком таблеток, какие нужно будет принимать Лизе. Почерк был некрасивым и незнакомым.

Зашёл в интернет и стал читать рассказы девушек, которые прошли через подобное. Рассказы парней он не нашёл.

Завибрировал телефон, Андрей похолодел. Эсэмэс было от Лизы. Всё было сделано. Уже. Она в порядке.

Андрей выключил экран, не веря, что всё позади. А казалось, что это только начало. Он на несколько секунд откинулся на стуле, затем встал и поглядел на двухстворчатые двери. Второе эсэмэс от Лизы: «Ты ещё тут? Уже выхожу…»

Андрей оставил список на столике с журналами и, не оборачиваясь, поспешил к выходу.

С медным привкусом солнцаВыпуск 8

Спецпроекты ЛГ / Литературный резерв / Лицей

Теги:Алина Павлова , премия , "Лицей" , поэзия

Алина Павлова

«ЛГ»-ДОСЬЕ

Родилась в 1982 г. в Санкт-Петербурге. Окончила филологический факультет педагогического университета имени Герцена. Преподаёт английский и немецкий языки, работает переводчиком. Стихи сочиняет с пяти лет. Ещё в детстве Алина пришла в литературный клуб «Дерзание», среди выпускников которого Александр Городницкий, Лев Лурье, Виктор Топоров, Игорь Масленников. Сегодня у Алины Павловой есть несколько поэтических сборников, существующих пока лишь в рукописном варианте. Финалист премии «Лицей»–2017.

Слонце

Слон пьёт только чистую воду.

Ни чистой, ни мутной. Томится

Взращённый в мозаике мамонт.

Мозаика, муза, музЫка.

Я тоже умею разбиться,

Я тоже умею собраться,

Я тоже умею застыть.

Слон ищет протяжного ветра,

И Нила волос бирюзовых,

Причёсанных ржавым закатом.

Он хочет проплыть в колыбели

До самых младенческих складок,

Предвестников первой улыбки,

Он хочет доплыть до рассвета,

Где предки слонов распевали,

Где предки китов танцевали,

Где предки бамбука росли.

В троллейбусе номер тринадцать,

На старом сиденье, пропахшем

Кондуктором, молью и пылью,

Дождём, отсыревшим, как творог,

Газетой, травой, гуталином,

Компостерские привиденья

Снуют и грустят, и витают,

Не в силах заблудшие души

Вернуть на привычный маршрут.

В троллейбусе номер тринадцать

Слона, выдавая за зайца,

Тайком провозя в рюкзаке,

Мы все путешествуем к Нилу,

К Нулю, к невозможному кругу,

К исходному устью отсчёта,

К незримому обручу солнца.

В парк следует этот троллейбус

И не закругляет кольцо.

Идя по следам белой ночи,

Я вижу в беспамятстве бреда,

Как щупальцем детским алоэ

Тянулось потрогать восход.

Повесть временных лет

Искоростень сожжён, и отпущен голубь.

Воздух молчит по-древесному, по-древлянски.

Голый и гордый в кружеве дыма город.

Ольга читает на память стихиры Пасхи.

Время тем временем вышло и не вернулось.

Время распялось на первом же перекрёстке.

Под перекрёстным огнём двадцати столетий

Время распалось на солнце, траву и ветер.

Время служить заутреню на погосте,

В поле, где плотью лет обрастают кости.

Время сидит на кургане лицом к рассвету,

Ест вчерашнее солнце, пьёт свежий ветер.

* * *

Течёт по жилам дождь. Я голубых кровей,

Хоть смешана навек с солёным и зелёным.

Плащей – дождевиков и дождевых червей

Хрустальный унисон под равнодушным клёном.

Так просто стать дождём, когда тебе пять лет,

И фары кораблей тьму обнажат печально,

И каждому листу ты вырезал скелет,

И первый стих суров, как ветер предначальный.

И акварельный взгляд, и подо льдом трава

Мне указуют путь: направо, снова прямо,

Под деревом, где ночь пульсирует едва,

Стеклянный шар зарыт, как голова Адама.

Exegi monumentum

Возможно, однажды я пылью музейною стану.

И также возможно, что стану я уличной пылью.

И будут вдыхать меня ноздри,

топтать беспрестанно

Копыта коней и ботинки с носами тупыми.

И стану я прахом.

А может быть – светом небрежным,

Вечерний собор осеняющим. Хлопьями снега

С балконов лепных. Ветром набережным и прибрежным.

Уж Волхов устал от Невы, ему снится Онега.

В зелёные косы медуза Горгона вплетает

Зелёное солнце мостов и немножко печали,