Александр Тарасов - Написанное болью

Ефим Бершин. Дикое поле. Приднестровский разлом. - М.: Текст/журнал "Дружба народов". - 2002. - 191 с.

Эта книга вышла в безымянной "текстовской" серии о "горячих точках". Но в отличие от других книг серии книгу Бершина в магазинах найти почему-то нельзя. Одни говорят: читатели расхватали (верю: книга того стоит). Другие говорят: по заданию молдавских властей книгу скупало посольство Молдавии в Москве (тоже верю - в их интересах не допустить книгу до читателя). Сама эта серия - "соросовская". Люди из Фонда Сороса опрометчиво предложили поэту Ефиму Бершину, много лет проработавшему в "Литературной газете", написать, как свидетелю, книгу о войне в Приднестровье. Рассуждали, видимо, так: человек понятный, "наш", из солидной "либеральной" (это еще до Ю. Полякова было) газеты, в КПСС вообще не состоял, к тому же еврей - как же он может что-то неправильное написать?

Люди из Фонда Сороса промахнулись. Бершин написал правду . Следовательно, по определению - "не то". Причем прямодушный поэт Бершин их сразу предупредил, что напишет "не то". Они не поверили. Заключили контракт, подписали, заплатили. Когда увидели текст - поняли, как опростоволосились. Но деваться было некуда. Об идеологической направленности в контракте - ни слова. Платить неустойку - никому не хочется. Максимум, что смогли люди из Фонда Сороса, - это изъять из книги имя одного важного человека из собственного фонда, бывшего депутата Верховного Совета РСФСР Сергея Красавченко, сыгравшего более чем неприглядную роль в приднестровском конфликте.

Но Бершин тоже не лыком шит: он сначала опубликовал книгу (в сокращении) в журнале "Дружба народов" (№№ 9 и 10 за 2002 г.) - и там имя г-на Красавченко названо . События, сопровождавшие эту публикацию в журнале, заслуживают отдельного рассказа. Текст Бершина еще не был напечатан, а главному редактору принялись звонить из молдавского посольства, требуя отмены публикации. Редактор, надо отметить, не поддался. Тогда стали звонить из администрации президента. Тут уж главный редактор дрогнул и решил - для страховки - опубликовать рядом с текстом Бершина какое-нибудь "уравновешивающее" мнение с молдавской стороны. Однако все "видные представители демократической молдавской интеллигенции", к которым за этим обратились, писать что-либо отказались (естественно: эти самые представители, замаранные кровью приднестровцев и поддержкой молдавского фашизма, сейчас очень не хотят вспоминать события недавнего прошлого). Наконец, нашелся человек, который почему-то отказаться не смог: тоже поэт Кирилл Ковальджи. Он сочинил удивительно аморфную, вялую, сбивчивую и неубедительную статью, в которой, не в силах опровергнуть приводимые Бершиным факты, все больше напирал на то, что приднестровцы - "сепаратисты", а республика их - "самопровозглашенная". То есть имперски, колонизаторски отказывал приднестровцам в праве считать себя нацией (а кто, интересно, это может определять, кроме самих представителей нации?) и оспаривал право народов самим провозглашать свою независимость (как это некогда сделал, скажем, народ США). Надо бы, по-хорошему, сочинить на г-на Ковальджи донос в Госдеп: дескать, не признает права США на независимость, поскольку эта независимость была "незаконной", "самопровозглашенной". Пусть г-на Ковальджи, когда он, как любят наши либеральные интеллектуалы, отправится в Америку лекции читать и доллары получать, туда не пустят. А если по недоразумению попадет - арестуют (как "врага американского государства"; они там теперь любят иностранцев почем зря арестовывать, к тому же и фамилия у поэта Ковальджи с тюркским, мусульманским окончанием!).

В общем, непростая вышла у Ефима Бершина книга. Тем и ценна и интересна.

Самое слабое место в книге - предисловие. Написано оно известным человеком - Григорием Померанцем. Лучше бы он этого не делал. По причинам загадочным Померанц вместо того, чтобы писать по теме книги, предпочитает рассуждать об Антонии Сурожском. Причем тут Антоний Сурожский, какое отношение он имеет к молдавскому фашизму или к замалчиванию преступлений этого фашизма российскими интеллектуалами-либералами и западными СМИ - совершенно непонятно.

Еще более странно читать у Померанца, что взрыв молдавского национализма и фашизма был лишь "игрой, начатой группой гуманитарной интеллигенции в Кишиневе" (с. 7). А соответствующие события в Грузии, что же, были "игрой, начатой гуманитарной интеллигенцией в Тбилиси"? А в Азербайджане - "игрой гуманитарной интеллигенции в Баку"? И так далее, по столицам республик? А как быть с теми среднеазиатскими республиками, где такой экстраординарной активности "гуманитарной интеллигенции" не наблюдалось?

Дело не в "гуманитарной интеллигенции", а в советской "номенклатуре" . Это именно советская "номенклатура" развалила СССР - чтобы спокойно, с минимальным числом конкурентов, захватить ("приватизировать") государственную собственность, стать буржуазией . А национализм был лишь удобным механизмом отвлечения внимания масс от этого важного процесса. А "гуманитарная интеллигенция", то есть на самом деле никакая не интеллигенция, а советские интеллектуалы , всего лишь выполняла социальный заказ власти. Интеллектуалы, собственно, больше ничего и не умеют.

Стыдно, что такие простые и очевидные вещи Г. Померанц понимать не хочет: Там же он пишет: "Страшно подумать, до чего мы в Москве ничего не поняли". Так ведь потому и не поняли, что не хотели понимать. И сейчас не хотят. Тот же Померанц читает книгу Бершина - и не видит , что там написано. Не видит, в частности, что эта книга - доказательство обвинения на будущем суде над советскими интеллектуалами, в годы "перестройки" создавшими идеологическое обоснование и шумовое оформление процесса демонтажа советского социального государства с последующей неизбежной деиндустриализацией, колонизацией, фашизацией и деградацией постсоветских республик, что не могло не привести к массовому истреблению людей - причем истреблению в конечном итоге только для того, чтобы обеспечить сверхприбыли, сверхдоходы и dolce vita новой "элите", вышедшей из "номенклатуры".

Сам Померанц тоже в этом участвовал. Тоже замаран. Тоже несет ответственность. Но он, вместо того, чтобы крикнуть "mea culpa!", вдруг начинает ссылаться - сугубо положительно - на "Семена Франка и других веховцев" (с. 8). Видимо, Померанц плохо помнит, что писал в "Вехах" Франк. А вот я помню хорошо. И я потому понимаю, что все инвективы Франка в адрес "русского человека" и "русской интеллигенции" - это как раз те обвинения (из книги Бершина это хорошо видно), которые