Анатолий Глебов - Неделя

Степанова пронизала мысль: а что, если несчастье перекинется к соседнему посту, где, как он знал, особенно много вагонов с огнеопасными грузами. Конца не будет бедствию! Вдруг что-то грузное, влетев в окно, грохнулось об пол. Кто-то вскрикнул. Потом все онемели. Посреди дежурки, тускло поблескивая, лежал артиллерийский снаряд. Но он не взорвался. Оправившись от испуга, Петр Нилович бросился к телефону. Узнать хотя бы, продолжается ли еще налет?

Телефонистка ответила сразу. Он узнал голос Александровой, молодой женщины, несколько лет назад выдвинутой на эту работу из сезонниц.

— Любовь Ивановна?

— Я.

— Что у вас делается?

— У нас ничего особенного. Мне ничего не видно. Только стекла вылетели.

— Работаешь, значит?

— Конечно, работаю.

Степанову приятно было слышать спокойный голос молодой женщины. Он попросил соединить его с одним номером, другим, третьим. Никто не отвечал. Значит, все были уже на путях. Выглянув в окно, Петр Нилович увидел совсем рядом горящий вагон, груженный смолой и толем. Еще секунда, и взметенные с него ветром искры зажгли не защищенные стеклами занавески.

— Пожар! — закричал кто-то.

Комната наполнилась едким дымом. Степанов сорвал горящие занавески и стал топтать их ногами. На помощь ему тотчас прибежал второй дежурный П. А. Андреев, железнодорожник с полувековым стажем; притащив ведро воды, он стал заливать вспыхнувшие остатки оконных переплетов.

Другие обнаружили, что загорелся чердак, бросились туда и стали ломать крышу. Первоначальный страх как рукой сняло. Огонь сбили быстро. Заканчивая борьбу с ним, Петр Нилович вдруг услышал голоса снаружи, со стороны поворотного круга. Это окончательно его успокоило. Значит, можно ходить по путям и там есть живые люди! Не раздумывая, он вылез в окно и увидел трех человек. Одного он узнал. Это был начальник депо соседней станции.

— Товарищи! — бросился к ним Степанов. — Помогите тушить вагон с толем! И вон те восемь вагонов под угольной эстакадой давайте вывезем. Если их не оттащим, беда будет!

Но куда отводить вагоны? И как?

За эстакадой, в направлении к станции, все в огне. Горит даже земля — воспламенилась разлившаяся нефть. Пылает головная часть состава — кругляк на платформах. Уже занимается от него порожняк, и вот-вот огонь подберется к восьми опаснейшим вагонам!

Можно вывезти только направо, но и тут мешает состав, состоящий из смазочных цистерн. Остается одно: оттаскивать вагоны через поворотный круг, повернув его на свободный путь.

Приняв такое решение, Петр Нилович, не обращая уже никакого внимания на продолжающие свистеть вокруг осколки, спотыкаясь, падая, вновь поднимаясь, бегом бросился к кругу. Рабочего, управляющего кругом, на месте не оказалось. Петр Нилович проработал на транспорте три десятка лет, но ему ни разу еще не доводилось самому поворачивать круг. Однако, повозившись две-три минуты, он овладел механизмом. Осталось найти паровоз. Степанов заметил за депо маленький резервный паровозик под парами. Кинулся к нему, вновь перевел круг и подвел паровоз к вагонам, но тендер оказался без стяжек. Пришлось кое-как прицепить вагоны к паровозику цепью. Отцепив большегрузные вагоны от горящего состава, Степанов оттащил их от огня. Но паровозик быстро выдохся, беспомощно забуксовал. Стали наспех заправлять его досками, щепой, всем, что нашлось под руками. Но ждать было некогда.

«Что же делать?»

Вдруг Степанов увидел большую группу красноармейцев, бежавших к пожару. Остановив командира, лейтенанта авиации, мастер объяснил ему положение, прося немедленно перекатить вагоны через круг вручную поодиночке, чтобы потом уже отправить их дальше.

Лейтенант энергично взялся за дело. Степанов стал к кругу. Подталкиваемые десятками рук вагоны один за другим въезжали на круг. Петр Нилович направлял их на свободный путь. Ежесекундно опасный груз мог взорваться от детонации, от любого шального осколка и уничтожить все вокруг, но Степанов, забыв обо всем на свете, кроме того, что нужно спасти для страны, для армии эти вагоны, мужественно делал свое дело. Болезненное лицо его посерело от волнения, бледные губы искривила судорога невероятного напряжения. Лишь когда последний вагон благополучно прокатился мимо него через круг, Петр Нилович вздохнул шумно и облегченно.

Неподалеку горела пескоподача. Около нее осталось еще несколько горящих вагонов с лесоматериалами, и под самой эстакадой стоял паровоз Эш, на который никто в суматохе не обратил внимания. Руководивший работой лейтенант авиации бросился туда. На одной из платформ он заметил неповрежденный груз из ведер, лопат, фонарей, досок — военное имущество.

— Давайте, товарищи, вытащим!

Бойцы и железнодорожники, среди которых выделялся человек огромного роста с могучими руками, котельный мастер П. Иванов, бросились к вагонам.

Сбрасывали с них горящие бревна и доски. Подлезая под вагоны, в нестерпимом жару расцепляли платформы, вцепившись в них сотнями рук, отделяли одну от другой. На Иванова, который прославился на узле тем, что влезал в раскаленные до ста градусов топки паровозов и сменял там колосниковые решетки, не прикрывая даже себе лица, жар пожара почти не действовал.

— А паровоз?! — крикнул кто-то.

И два человека тотчас вскочили на него. За машиниста встал диспетчер Суханов, помощником — заместитель начальника станции по коммерческой части Ширалев.

Застигнутый первыми взрывами у дверей конторы, перевернутый воздушной волной и отброшенный под вагон, Ширалев быстро пришел в себя, ориентировался в происшедшем, разыскал Суханова и вместе с ним успел уже сделать на других паровозах несколько рейсов, вывезя из опасной зоны не один десяток вагонов. После этого они прибежали к пескоподаче и вместе с другими занялись откаткой вагонов вручную. Паровоз был под парами. Оба взобрались в будку. Щурясь от огня, пылающего вокруг, Ширалев стремительными бросками стал кидать в топку уголь.

— Стрелку делай! — крикнул ему Суханов.

Но его голос потонул в грохоте обвала. Горящая эстакада рухнула. Ширалев видел только, как двигались запекшиеся, почерневшие губы товарища. Но он понял. Спрыгнув на землю, усыпанную горящими обломками, кинулся к стрелке, схватился за рычаг и... отдернул руку. Стрелка накалилась так, что ладонь чуть не припеклась к рукоятке. Прикрыв ладонь полой шинели, Ширалев дернул вторично. Но стрелка не слушалась.

— Не подходит перо, Михаил Тихонович! — крикнул Ширалев.

— Ничего! С налета проскочим! Как-нибудь сделай!

Изо всех сил ударив ногой по балансу, Ширалев бегом бросился к паровозу. Суханов дал ход. Поперек пути свисла с крыши горящая балка. Паровоз с ходу врезался в нее. Она затрещала, увлекла за собой другие части крыши. Огненным обвалом, взметая тысячи искр, рухнули бревна, стропила, осыпали весь паровоз. Но все же он проскочил стрелку и через несколько минут был вне опасности, за угольной эстакадой.