Н. Чернышевский - Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

читателям и примеры удачных пёреводов. Это гораздо приятнее. Мы сказали, что выбор песен у г. Берга не может достаточно знакомить с духом поэзии того или другого народа; потому берем песни, лучшие в эстетическом отношении, не заботясь о том, характеризуют ли они народ, которому принадлежат, или только народную поэзию вообще. Во всяком случае, они дадут читателю средство судить о достоинствах перевода г. Берга.

(Литовская)

Как у батюшки сторожен огород,

В огороде липка-липочка растет.

Дочка батюшки по темным по ночам С дворянином разговаривает там.

С дворянином, с добрым парнем, с молодцом,

С ним тихонько обручается кольцом.

«Не ходи, сестра, ты ночью к молодцу,

А не то скажу я батюшке-отцу!»

«Братец, братец, братец милой-дорогой.

Что ты скажешь об сестре своей родной?

Что два слова-то сказала с молодцом?

Или то, что обручалась с ним кольцом?»

«Не про те твои два слова с молодцом,

А про то, что обручалась с ним кольцом».

В понедельник вышла девица гулять —

Не видать ее во вторник, не вндать!

Выезжали братья в среду поутру,

Стали спрашивать про милую сестру.

В барабаны барабанили три дни И трубили в трубы медные они.

Наконец к реке широкой подошли И утопленницу бедную нашли:

Тело белое лежало на песке,

И купались косы черные в реке.

(Литовская)

Ведите коня вороного,

Ведите коня молодцу.

Поеду я к старому тестю,

Я к старому тестю, к отцу.

Здорово! день добрый и вечер!

Как можешь-живешь, старина?

Что делает наша невеста,

И все ли здорова она?

Больнешенька наша невеста, Больнешенька; в новой клети Лежит горемыка в постели,

Поди ты ее навести.

Пошел через двор я широкий,

А слезы-то, слезы ручьем!

Откинул я дверку у клети И слезы обтер рукавом.

Взял за руки белы невесту,

Прижал их, целуя, к себе;

Скажи, мое красное солнце,

Не легче ли стало тебе?

Не легче, не §удет мне легче,

Не быть мне невестой твоей:

Другую ты любишь-голубишь — Ступай и присватайся к ней!

А я собираюся в гости,

Мие пир пировать на погосте… Прощай… а скажи, хороша Твоя чародейка-душа?

(Лужицкая)

Красная девица жала траву. Травку-муравку зелененькую;

Много нажала зеленой травы,

Целу вязанку нарезала.

Красная девица лесом пошла,

Хлысть ее ветка по белой щеке.

«Что ты, зеленая ветка моя,

Что ты дерешься, похлестываешь?

Есть у меня братья верные,

Им я велю ветку срезати,

Им я велю ветку срезати,

Среза гь, под самый срубить корешок».

«На зиму ветку вы срежете На весну снова я выбегу,

Свежими выйду побегами.

Новым кудрявыим деревцом.

Если ж погубишь ты, девица, честь — Честь к тебе ввек ие воротится».

(Лужицкая)

Хочешь знать, кто я таков?

Из простых я мужиков И хочу жениться!

Припасите для меня Девку, саблю и коня —

На войне годитсяі

На войну, в кровавый бой, Захвачу я их с собой…

(Чешская)

Говорит мне снова

Нынче мать милова.

Чтобы я забыла,

Про ее про сына.

На такие речи

Я ей отвечала,

Чтоб она покрепче

Сына привязала,

Привязала б сына:

Не ходи, мол, мимо.

К девкину порогу '

Не топчи дорогу,

(Словацкая)

Конь под Белградом стоит вороной; На нем сидит,

Кровью покрыт,

Миленький мой.

Знаешь ли, мила, как битва живет? Видишь: с меня,

Видишь: с коня Кровь так и льет.

Знаешь ли, мила, какой наш обед? Наша еда —

Хлеб да вода,

Вот наш обед.

З.іаешь ли, мила, где я буду спать? Там, где убьют,

Там погребут.

Там мне лежать.

Знаешь ли, кто у меня звонарем? Раненых стон,

Сабельный звон,

Пушечный гром.

(Словацкая)

Люди мне сказали, будто в поле тучи — А то зачернели миленького очи.

Люди мне сказали, поле загорелось —

А то у милова личико зарделось;

Люди мне сказали, что гогочут гуси — А то заиграли миленького гусли.

Люди мне сказали, пролетела пташка —

А то забелела милого рубашка.

Люди мне сказали, поле гулко стало —

Поле гулко стало — милый гонит стадо.

(Моравская)

Уж не быть тому вовеки, что прошло, что было,

Не светить, знать, «расну солнцу, как оно светило!

Не знавать мне прежней доли с прежней мочью-силой, На коне своем удалом, знать, не ездить к милой!

Мне светило красно солнце в малое оконце,

А теперь светит^ не хочет, частый дождик мочит;

Частый дождик, непогода, бьет, стучит в окошко—' Заросла к моей любезной торная дорожка.

Заросла она кустами, заросла травою С той поры, как я спознался с милою другою.

(Польская)

Дождик, дождик моросит, взмокла вся поляна.

Ах, люби меня, Ванюша, верно, без обмана!

Я люблю тебя, люблю, много, как умею;

Коли стану изменять, чтоб сломать мне шею!

Только стал он выезжать на большу дорогу,

Он головушку сломил, а конь верный ногу.

Знать, тебе не верен был милый твой Ванюша:

Так вдругорядь никого, дочка, ты не слушай.

(Польская, краковяк)

Свищут, свищут соловьи, песенки заводят;

Нынче молодцам не верь: вас они проводят;

'Нынче молодцам не верь; да и девкам тоже;

Знать, такая вышла мода, ни на что не гожа!

(Польская, краковяк)

Сказывают люди — и что им за дело? — Что девица с молодцом вечером сидела.

(Мадьярская)

Два милых было у меня Дороже всей родии,

Да бедносГь одолела их, —

И умерли они.

Что ОДНОГО-ТО МИЛОГО В саду я положу,

V Другого я сердечного Под сердцем схороню.

Полью в саду я милого С Дунай-реки водой,

Полью дружка сердечного Горючих слез рекой.

(Греческая)

Скорее бросайся ты с берега вплавь, Руками своими, что веслами, правь,

А грудь молодецкую выгни рулем,—

И легким и быстрым плыви кораблем! Бог даст, и поможет пречистая нам.

Ты будешь, товарищ, сеюдня же там, Где, помнишь, мы жарили вместе козлят. Про то, что погиб я, не сказывай, брат! А если расспрашивать станет родня, — Скажи, что в чужбине женили меня,

Что был мне булат посаженым отцом,

Что нас угощали на свадьбе свинцом,

Что мне за женою моей отвели В приданое сажень косую земли.

(Греческая)

Садилося солнце, и день уходил,

А Дим паликарам своим говорил: Неможется, дети! пора на покой!.. Сходите на ужин себе за водой;

А ты мой Лабракнс, один мне родия, — Ты будь капитаном заместо меня;

Покуда же, дети, вы саблей моей Зеленых в лесу нарубите ветвей:

Я лягу на тех на зеленых ветвях И каяться стану попу во грехах. Арматолом долго в горах я служил, Албанцев и турок без счету побил;

Но, видно, черед наступает и мой…

Вы гроб сколотите мне, дети, большой, Чтоб был он просторен, широк н высок Чтоб саблей в гробу я размахивать мог, Чтоб мог и винтовку я там заряжать И в турок неверных оттуда стрелять; Чтоб было с обеих сторон по окну: